Страна : Россия
Здравствуйте! Меня зовут Перова Ксения, я пишу всю свою жизнь, с тех пор, как научилась писать — до этого просто придумывала истории. С двадцати пяти лет живу в разных городах, берусь за любую работу, общаюсь с самыми разными людьми. Много писала для своих друзей по их просьбе — романы, рассказы, фанфики. Меня всегда интересовали отношения между людьми, их сложность, красота и многогранность. Именно этому посвящены мои книги.
Country : Russia
Good day! My name is Perova Ksenia, I have been writing all my life since I learned how to write — I have been simply creating stories in my head before that. I have been living in different cities since I was twenty-five, taking up any kind of work, talking to a wide variety of people. I wrote a lot for my friends at their request — novels, short stories, fan fiction. I have always been interested in the relationship between people, their complexity, beauty and versatility. This is exactly what my books are about.
Отрывок из социальной фантастики «Обезглавленное древо. Книга первая. Айк»
Город всей громадой надвинулся на него, но Айк успел заметить, как черный с желтым плащ отца мелькнул в проеме ворот. Теперь главное － следовать за ним, не отвлекаться и не ввязываться ни в какие истории.
Легко сказать!
Айк крутил головой и так часто открывал в изумлении рот, что шею и челюсти заломило от напряжения.
Да, в городе было на что посмотреть! Дома в два-три этажа, деревянные или каменные, нависали над улицами и казались непомерно огромными. Маленькие и узкие окна напоминали бойницы.
Айк привык к ровному, мягкому шуму леса, громыхание копыт и тележных колес по булыжнику казалось ему оглушительным. Людей было пугающе много. Сколько же их здесь живет? Сотни? Тысячи? Они толкали друг друга, ругались и болтали так громко, что Айк поражался, как они не охрипнут.
Большинство горожан носило знакомую Айку одежду. Мужчины － простые штаны и рубашки со шнуровкой спереди, женщины － юбки и цветастые блузы или полотняные платья. Но попадались и более состоятельные люди. Эти щеголяли кожаными штанами и куртками, коричневыми или черными, с украшением из разноцветных шнуров. Модницы в красных жакетах на меху, и юбках глубоких, насыщенных цветов осторожно пробирались по краю улицы, чтобы не запачкать наряды.
Яркие одежды горожан составляли странный контраст с мрачно-серым или коричневым цветом домов и мостовой.
Но главное, что поразило Айка ещё у городских ворот － это страшная вонь. Густой, тяжелый смрад гниющей соломы, конского навоза, застарелого пота, дыма и нечистот незримым облаком висел над городом. Кое-где этот запах смешивался с ароматами еды, которую готовили уличные торговцы － эта смесь была ещё тошнотворнее. Айка страшно мутило и он даже хотел повернуть назад, но отвлекся на что-то, и запах перестал так его донимать.
Людской поток буквально втащил его в ворота и поволок по улице, как река уносит сухой листок. Чтобы не потерять отца из виду, он спешил вперед изо всех сил. В такой толчее можно было не бояться быть обнаруженным.
Тут Айк заметил кое-что необычное. При виде Эдварда люди замолкали и поспешно уступали ему дорогу. Какой-то безногий нищий замешкался было, но, бешено работая руками, оттащил свое немощное тело прочь с пути отца.
Казалось, горожане боятся даже мимоходом коснуться его. Словно Эдвард мог их испачкать или заразить опасной болезнью. В самой густой толпе вокруг него возникало пустое пространство, как будто он был накрыт стеклянным колпаком. На Айка же, как и предсказывал Джори, никто не обращал ни малейшего внимания.
Если Эдварда и задевало подобное отношение, он не подавал виду. Шел спокойно, высоко держал голову и ни с кем не вступал в разговоры.
Айк напрягал все силы, чтобы не отстать, но глаза у него разбегались. Взгляд цеплялся то за яркую вывеску, то за шарманщика в толпе детворы, то за продавца безделушек.
Он попал в город в базарный день. Окрестные крестьяне съезжались сюда, чтобы сбыть товар, воришки － стянуть, что плохо лежит, а простой люд － повеселиться вволю. Но Айк вообразил, что здесь так всегда и контраст с мирной тишиной леса неприятно поразил его. Он провел в городе около часа, а голова у него уже гудела, мысли путались, в горле пересохло. Он бездумно переставлял ноги и всерьёз боялся упасть － затопчут и не заметят.
И тут увидел нечто такое, что заставило его застыть на месте, забыв обо всех неудобствах. Вонь, оглушительный шум － всё отодвинулось на второй план.
В витрине одной из лавок были выставлены мечи. Опасно-холодные, невероятно прекрасные, они притягивали взгляд своим блеском.
Айк приблизился к витрине, не отрывая от неё глаз. Словно все это великолепие могло растаять, стоило ему отвернуться. Впервые в жизни он видел настоящие мечи и они оказались даже лучше, чем он представлял. Какое-то время он пожирал их восхищенным взглядом, пока не начал отличать один от другого.
Большинство клинков были простыми, грубой ковки, но были и два-три меча подороже. Затейливая вязь покрывала клинки и гарды, на черную ткань подклада падали смутные отблески. Эти мечи выделялись среди прочих, как огромные бабочки-махаоны среди луговых мотыльков.
Айк не думал о том, какие мечи ему нравятся больше. Они все были одинаково прекрасны, и он был готов смотреть на них бесконечно. Мечта явилась ему во плоти － мечта о великолепном оружии, разящем, как молния.
Разумеется, к тому моменту, как он очнулся, отца и след простыл. Айк рванулся вперед, высматривая в толпе знакомый плащ. Бросился в одну сторону, в другую, заглянул в несколько переулков. Но всё было бесполезно.
Тогда он потащился дальше наугад, увлекаемый оживленно гомонящими людьми. Внезапно дома расступились, и толпа выплеснулась на широкую площадь. Посередине её был небольшой круглый бассейн; тонкие серебристые струйки лениво падали в каменную чашу.
При виде воды Айк ощутил прилив сил. Он протолкался к бассейну и подставил ладонь под живительную струю. Пил долго, жадно, пока не почувствовал, что полон до краев.
Сразу нахлынула усталость, тело отяжелело. Солнце набирало силу и немилосердно жгло его склоненную голову. Жара даже в этот утренний час казалась нестерпимой － страшно представить, каково здесь в полдень!
Айк сидел на краю бассейна и смотрел перед собой застывшим взглядом. Голова словно бы переполнилась увиденным, как желудок － водой. Он понимал, что вряд ли разыщет отца и почти не жалел об этом. Казалось, за всю жизнь он видел и испытал меньше, чем за сегодняшний день.
Он не знал, сколько просидел так, но толпа вдруг заволновалась, как лес под порывами ветра.
－ Везут, везут! － кричали отовсюду. Люди вытягивали шеи, пытаясь разглядеть что-то за спинами соседей. Все головы повернулись в одну сторону. Айк посмотрел туда же, но ничего не увидел, кроме леса разнокалиберных ног.
－ Что, парень, несладко? － раздался над его головой незнакомый голос. － Давай-ка!
И, прежде чем Айк сообразил, что сказать, крепкие руки подхватили его и поставили на край каменной чаши. Тут тоже примостилась куча народу, но теперь Айк мог видеть поверх голов.
Вокруг площади двигалась странная процессия. Черная лошадь тащила небольшую телегу － обычную телегу, в каких деревенские возили сено с полей. Колеса скрипели и громыхали по булыжнику.
В телеге, на грубой соломенной подстилке, стоял на коленях человек. На нем была длинная холщовая рубаха белого цвета и такие же штаны. Голова поникла, спутанные светлые волосы закрывали лицо. На груди у него висела табличка с надписью, но Айк стоял слишком далеко и не мог её прочесть. Зато сразу узнал человека, который шел впереди телеги и вел лошадь под уздцы. Сердце его словно ухнуло вниз с огромной высоты.
Это был отец.
Эдвард был в своей обычной черной одежде для города, только без плаща. Грудь его крест-накрест охватывала кожаная перевязь － Айк никогда не видел на отце ничего подобного. Волосы убраны в косу; смуглое лицо как обычно, сурово и непроницаемо, губы плотно сжаты. Эдвард шел размеренным шагом и словно не замечал прикованных к нему взглядов.
Всё это Айк увидел как бы в мгновенной вспышке, и первым его побуждением было спрыгнуть на землю и затеряться в толпе. Но люди стояли слишком плотно; казалось, между ними и мышь не прошмыгнет. Умом Айк понимал, что невозможно разглядеть одно лицо в этом беснующемся людском море. Но, как часто бывает в таких случаях, ему казалось, что он стоит на самом виду, что отец вот-вот заметит его.
А люди и впрямь, словно взбесились. Отовсюду неслись выкрики, свист, улюлюканье. Те, кто стоял ближе к телеге, бросали в сидящего в ней человека объедки, мусор и камни. Он не шевелился, даже головы не поднял.
Айку стало очень жаль этого беднягу. Каково это, когда в тебя швыряют камнями, а ты даже не можешь убежать!
Тем временем телега сделала полный круг и остановилась перед высокой и узкой аркой из серого камня, которую Айк до этого не замечал. Она была густо испещрена резьбой, какими-то рисунками и рунами. Люди поспешно расступились, и вокруг арки образовалось большое свободное пространство.
Эдвард помог сидящему в телеге человеку спуститься на землю. Тот неуклюже повиновался － руки у него были связаны за спиной. Эдвард вывел пленника на середину освободившегося круга и замер, скрестив руки на груди. Ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь глаза блестели черно и холодно. Айк поежился － ему был знаком этот взгляд.
Из-за арки вышел невысокий, толстенький человек с пачкой бумаг в руках. Он был одет в черное, как и отец, но гораздо богаче － Айк видел, как блестит серебряная вышивка.
Толпа слегка притихла. Человек остановился в середине круга и громко, нараспев произнес:
－ Именем Верховного магистрата города Вьена, находящийся здесь Дарин Авенди, плотник, тридцати двух лет от роду, обвиняется в преднамеренном убийстве жены своей, Амелины Авенди, каковая была найдена мертвой под полом в мастерской преступника…
Cвязанный стоял неподвижно. Голова его по-прежнему была низко опущена, так что волосы почти закрывали табличку. Но теперь Айк, напрягая зрение, всё же смог прочитать надпись.
«Убийца» － гласила она.
Внезапно Айк осознал, что нигде не видит отца. Внутри всё похолодело. Несомненно, он заметил сына и сейчас направляется к нему сквозь толпу, неотвратимый, как сама смерть. Айк дернулся было, чтобы бежать, но куда там, он был стиснут людьми со всех сторон. Кровь бросилась ему в лицо, ноги ослабели.
Но он тут же понял свою ошибку. Эдвард просто зашел за арку и остановился чуть сбоку от неё. В его опущенной руке что-то блеснуло.
－ …да помилует Всемогущий Отец твою душу! － закончил читать человек в черном, и Айк сообразил, что за всеми волнениями упустил главное.
Что они собираются делать с этим бедолагой? Что всё это означает?
(26 оценок, среднее: 4,19 из 5)
Загрузка...