Страна : Казахстан
Я живу в столице Казахстана. Журналист. Литература и журналистика всегда были частью меня, моего самовыражения. Вот уже около 10 лет в журналистике. Творчеством, а именно придумыванием художественных миров, занимаюсь еще больше — лет с 11-12. «Сказки яблонь» я впервые написал, когда мне было 18 лет, отложил. Спустя 11 лет вернулся к нему, доработал и вот отправляю на суд жюри!
Country : Kazakhstan
I live in the capital of Kazakhstan. I am a journalist. Literature and journalism have always been a part of me, of my self-expression. For about 10 years in journalism. I’ve been doing more creative work since I was 11-12 years old.
Отрывок из повести «Сказки яблонь»
Возвращение
На белой мраморной плите высечено имя – Балташ. Я ощупал пальцами эти вырезанные гвоздем буквы. И ощутил тепло, исходящее из камня, будто мой друг Балташ пытался меня утешить: «Не грусти, Арман! Я рядом».
Кто-то накануне положил на убранный от сорняков холмик корзину со свежими ромашками. Осторожно притронулся к лепесткам, по пальцам скатилась свежая роса. Все-таки она пришла и не забыла тебя…
В воздухе стоял едва уловимый запах яблок. Вдохнул полной грудью: кисло-сладкий запах унес меня в детство. «Запах яблок всегда возвратит тебя в наш сад», — вспомнил слова Балташа. Да, ты оказался прав. Я снова дома. Снова у тебя в саду.
Закрываю глаза и вижу его: высокого, нескладного, чуть сгорбленного, с большой круглой головой. На нем вся та же потрепанная кепка с ломаным козырьком, мешковатая рубашка и таких же огромных размеров брюки. Вижу, как вдали, припадая на больную ногу, скрывается в тумане его большая одинокая фигура…
Открываю и снова закрываю глаза… вот он уже сидит среди больших, зеленых, пышных яблонь, улыбается и машет мне большой рукой, зовет к себе – прям как той летней ночью! Его большие не то синие, не то зеленые глаза светятся, как звезды на небе! А рядом лает и играется маленькая собака.
Привет, Балташ! Как дела, Аккуйрык! Извините, что давно не навещал вас. Но я тосковал, я помню о вас.
Тучи сгустились, нависнув тяжело над головой. Ветер подул с порывами, закружив листву, и вскоре в лицо ударили холодные брызги. Я попытался укрыться от них, присев возле белой плиты. Мраморное изваяние, скосив набок, напоминало мне его дородную фигуру.
Долго еще звучал во мне его хриплый, но такой родной голос. Он чуть уловимо доносился эхом с глубины души. Эх, где твои сказки, Балташ? Я верил в них, верю и, наверное, буду верить всегда. Они открыли мне глаза на многое. И привели сюда, к тебе. Я снова хочу услышать их. С тех пор прошло немало лет, а я мало изменился. Я пришел к тебе…
* * *
Все началось в нашем ауле Бирлестик. Мне в то лето, когда я хорошо узнал Балташа, было десять лет.
Рано утром, как обычно, мы, мальчишки, неохотно просыпались и шли выгонять на выпас телят.
Еще не взошло солнце, воздух был пропитан ароматом трав, пели весело птицы, но нам не до этого. Каждый из нас полусонный держит осиновый прутик. Ох, глаза слипаются, а наш веселый друг Жандос посреди дороги уже верхом на своем черном теленке. Теленок прыгает, скачет, пытается сбросить непрошеного седока, но нет, Жандос, как клещ, вцепился за шею бедного животного и при этом громко хохочет.
− Ой-о-о-ой! — орет издали дедушка Жандоса.
Наконец, теленок, резко дернув задние ноги, подкинул вверх нашего всадника. Тот взлетел и плюхнулся на мягкое место прямо в грязь. Не сразу понял, что случилось, даже глаза выпучил! Мы, хватаясь за животы, падали со смеху.
Жандос – самый старший из нас, ему одиннадцать, он сильный, высокий, и, конечно, в играх главный. Если надо будет, защитит, пусть кто тронет.
Каждое утро мы собирали наших телят и шли выгонять на выпас в сторону Большого холма. Там у подножья всегда растет густая и сочная трава. Ушастые телята, резво прыгая, спешат к излюбленному месту. А мы, как дозор, присматриваем за ними по очереди. Особенно непослушных привязываем к колышку.
Поросший густыми зарослями полыни, Большой холм манит нас еще и тем, что там можно заниматься альпинизмом. Насмотревшись фильмов, мы искали самые крутые склоны. Соревновались, кто быстрее залезет на вершину. Могли бы сорваться вниз, но кто нам объяснит, что такое опасность?
Поговаривают некоторые, что холм – это застывшая могучая фигура батыра-великана Бегарыса. Старая аульная легенда. Мы сначала боялись ходить туда, вдруг разбудим великана. Но Жандос уверил нас не слушать взрослых, они всегда врут.
После той выходки с теленком мы долго смеялись пока шли к Большому холму. Затем стало скучно. По пути Бритоголовый Гика (так его прозвали, потому что он всегда наголо брил голову) затеял непонятную, но заинтересовавшую всех нас игру: подкидывал в верх камушки и кто ее поймает первым – считался победителем. Ребята с криками начинали ловить гальку, сбивая друг друга с ног, готовые драться. После бурной игры, вдруг замечали, что телята наши разбрелись по полю.
Жандос пытался снова объездить своего черного теленка, но ушастый, видимо, все поняв, задрав хвост, помчался в сторону оврага.
− Жаник, догони его!- вопил во весь голос Бритоголовый Гика.
− Да, держи его пока твой ата не видит! — орет, перекрикивая Гику, черномазый Ораз.
Наш старший друг никак не мог догнать бедного теленка, Наконец, Жандос сдался, пообещал, пригрозив кулаком теленку, что обязательно его объездит.
Хочу признаться, самым любимым местом после Большого холма была река Акузень.
Когда солнце печет невыносимо, мы с ребятами мчимся сюда, кто быстрее прыгнет в желанную прохладную воду. А вода в Акузене чистая-пречистая, что видно даже, как играют маленькие чебаки. А глубина реки доходит до того, что взрослый человек, нырнув в воду, не достигает илистого дна.
Мы в знойные дни пропадали в Акузене. Загорелые, да в придачу измазавшись в грязи, мы носились по берегу, придумывая забавные игры. Так проходили наши беззаботные летние дни.
Однажды нам родители запретили идти к реке. Говорили, что там ставят плотину и купаться там запрещено. Нам мальчишкам, всегда занятым, вдруг стало нечего делать. Черномазый Ораз намекнул на то, чтобы пойти и посмотреть, как там ставят плотину, но его тут же перебил Жандос. Он предложил сходить к заброшенному клубу. Вмиг развеселились. Я знал, что мы будем играть в войну.
Там у заброшенного клуба разделились на две команды по четыре человека. Командиром первой команды был, конечно, Жандос. а вторым назначил меня. Бритоголовый Гика визжащим голосом возмутился, что его не выбрали командиром. С презреньем посмотрев на меня, направился домой. Жандос захихикал и послал ему вслед пару крепких дразнилок.
Вместо пистолетов и автоматов взяли ветки и палки, а Ораз умудрился сделать себе даже гранаты: понабивал в карманы коробки с сухой грязью.
Игра началась. Я с гордостью ощутил себя командиром и повел свой отряд в укрытие. Скомандовал, спрятаться за стенами клуба. Мы в эти минуты были героями фильмов, каждый старался перехитрить, подойти сзади и убить противника. Криками и возгласами мы пугали друг друга. Некоторые даже не хотели умирать от выстрелов автомата. Тогда мы их толкали, пытались силой уложить врага на землю. Ну и пыль поднималась…
− Эй, смотрите, Дурной Балташ идет!- вдруг заорал Жандос, и игра остановилась.
Мы притихли и вышли из укрытия.
По пыльной извилистой улице шел высокий, большой, нескладный парень. Шел, сгорбившись, не спеша и припадая на одну ногу. На обросшей курчавой голове потрепанная дырявая кепка с ломаным козырьком. Одет в старую мешковатую рубашку, поношенные брюки – в заплатах. Рядом семенила не менее жалкая псина, которую гоняли и недолюбливали аульские собаки.
− Дурной Балташ? – повторил кто-то из нас.
− Где Дурной Балташ?
− Вон он!
Дурной Балташ будто и не замечал нас.
− Эй, ты, чего?! Подойди сюда! — крикнул Жандос. Но тот шел, будто не слышал нас. Тогда Жандос схватил камень и заорал, — Бейте его!
Все мы загалдели в один голос. Понабрали камни, сухую грязь и глину, и стали бросать в сторону хромого неприятеля. И тогда Дурной Балташ остановился, невидящим взглядом посмотрел на нас. Камни долетали до него, он неуклюже выставил локти. Камни попадали ему в руку, голову, грудь. Он не издавал ни одного звука и этим злил нас. Тогда Жандос скомандовал догнать его, мы сорвались с места. Но Дурной Балташ схватил псину и побежал. Мы знали: хромая, он далеко не убежит.
− Бросайте в него гранаты! Он – враг! — голосил Жандос.
Мы обезумели: та захватывающая игра в войну продолжалась. На бегу один за другим бросали камни. Размахнувшись, я отправил глиняный камень и попал прямо в затылок Балташу.
− Ура, я попал!- кричал я от восторга.
Вскоре Дурной Балташ перепрыгнул забор, забежал за дом и исчез. Мы остановились, с трудом переводя дыхание.
− А здорова, я его бомбил!
− А я ему прямо в спину!
− А я в голову.
− А я в руку.
Возбужденно мы считали, кто сколько раз попал убегающему Балташу, а Жандос не находил себе места, заглядывал за изгородь: нету нигде Дурного Балташа.
− Эй, дурила, выходи! — кричал Жандос.
− Дурной Балташек объелся букашек! Выходи, дурак! — дразнили мы его. Так простояли долго, пока нам не наскучило, и мы пошли снова на заброшенный клуб.
Когда скрылись из виду, Дурной Балташ робко выглянул из пустого барака. Он долго оглядывался, прежде чем вышел. Теперь старался никому не показываться.
История Балташа
Мы не первый раз пытались поймать и побить Дурного Балташа. Зачем это делали, сами не знали. Наверное, все так делали. Его всюду гнали, скалили зубы даже дворовые псы, не признавали его.
Он покорно переносил все нападки детей и взрослых. Никогда не издавал звука и не показывал обиды.
Для всех жителей аула этот хромой, сгорбленный парень был чудаком. Некоторые, увидев его, крутили пальцами у виска, мол, дурак, а многие и вовсе старались его не замечать. Много было всяких домыслов, кто он, откуда появился в нашем ауле, но все знали одно: лучше сторониться его. Со временем прозвали его – Дурной Балташ.
— Если не будешь учиться и слушаться взрослых, то станешь Дурным Балташом, – пугали детей аульные бабки. А старики сокрушались над непослушными внуками:
— Эх, вы, не будете заниматься делом, станете как этот – Дурной Балташ!
Сам Дурной Балташ старался уйти от всех пересудов, убегал подальше, сидел у подножья холма в одиночестве. Но в последнее время все чаще приходили мысли. Кто он на самом деле? Дурной Балташ? Изгой? Почему его все не любят и бросают в него камни? Что он сделал такого?
Мало кто знает, как в ауле Бирлестик оказался Дурной Балташ. Это было давно. Некоторые старцы помнят, как к ним привезли большеголового, бледнолицего мальчика с большими печальными глазами. Ему тогда шел седьмой год. Он был один, без родителей.
Многие тогда были наслышаны, что странная болезнь сидела в нем. Он все время молчал, не игрался с детьми, часто сидел неподвижно и, не отрываясь, смотрел в пустоту. Родители, говорят, отчаялись, не выдержали, разошлись, а ребенка отправили в аул к далекой родственнице Кульзие – одинокой бездетной женщине, которая с нежным трепетом приняла к себе ребенка.
Но Балташ и в новом доме вел себя отчужденно. Его тусклый, невидящий взгляд говорил: не моя эта мама, эта другая тетя. Здесь все другое. Чужое. Почему он здесь? Где прежний дом?
Мальчик днями напролет сидел, забившись в углу. Кульзия пыталась вытащить его во двор, чтобы он поиграл. Но он будто не слышал ее.
Вскоре приезжим мальчиком заинтересовались аульские мальчишки. Они выжидали около дома Балташа, пытаясь увидеть его, но Кульзия, грозно нахмурившись, отгоняла ребятишек.
(10 оценок, среднее: 4,20 из 5)
Загрузка...