Лара Продан

Отрывок из романа “Девушка в золотом”

Утро выдалось туманным. Белое покрывало, укутывавшее степь, разрывалось на телах воинов мелкими капельками влаги. Одежда, поздоровавшись с молоком тумана, набухла, воины зябко поёживались, да к тому же у многих стали появляться музыкальные рулады в пустых желудках. Вернулся посланный разведчик, донёс, что пока всё спокойно.
— Как думаешь, можно разжечь огонь, чтобы подсушить одежду? – тихо спросила Кунке Марлуха обеспокоенным голосом.
— Нет, не стоит. Дым от костров хорошо распространяется в воздухе. Мы можем быть обнаружены, — с улыбкой ответил юноша и тепло подумал: — Рассуждает как заботливая мать.
— Ладно. Но воинов надо накормить. Распорядись, — с несвойственной ей резкостью сказала принцесса и покраснела.
Наскоро перекусив прихваченными из дома лепёшками и вяленым мясом, запив их айраном, что булькал в бурдюках, хаомаварги заняли свои места в ожидании. Воины, нервозно поглаживая своих коней, всматривались вдаль. Туман постепенно рассеялся, открывая степные перспективы. Стояла такая тишина, что естественные природные звуки, можно было потрогать руками. Внезапно вязкая тревога заполнила сердце Кунке. Она приложилась правым ухом к земле и услышала многотысячные удары копыт. Бледность покрыла её лицо, но быстро сменилась на розовую решимость. Принцесса подняла руку, что означало внимание. Показался дозорный, лицо которого выражало ужас.
— Они скоро будут здесь. Их тысячи, — прохрипел он.
Кунке зло посмотрела на него и решительно опустила руку, подав сигнал к выдвижению. Она первая выскочила на степной простор и помчалась навстречу врагу. Её воины неслись за ней. Вдруг где-то со стороны послышался многоголосый клич «АРУАХ!». Принцесса повернула голову и расплылась в широкой улыбке. Отряд тиграхаудов во главе с Сарухом стремительно приближался к ним, чтобы создать одну нерушимую много звеньевую цепь.
Впереди показались ахемениды, преследуемые двумя отрядами саков под водительством Мермера и Ораста. Степь дрожала от копыт лошадей, человеческого крика и стона. Степной родной воздух будто наэлектризовал саков. Скорость их движения увеличилась, они ловко орудовали копьями, стремительно вытаскивали одну за другой стрелы из своих колчанов, разившие наповал врагов. Но персы не собирались сдаваться. Их сопротивление нарастало. Казалось, ими стали обуревать злость и непонимания того, что встретились с серьёзным сопротивлением. Проиграть «диким племенам» они не могли.
Кунке, помня наставления отца, словно юла вертелась на поле, разя своим копьём обезумевших ахеменидов. Не забывала она и про стрелы, которые метко отлетали от её лука. Краем глаза принцесса вдруг увидела ненавидящие кровожадные глаза перса с крючковатым, будто клюв, носом, который направил на неё своё копьё. Страх прокатился по её телу. Машинально натянув поводья, она заставила Жела подняться на задние ноги, и пущенное врагом копьё поразило коня. Он рухнул на землю, подминая под собой Кунке. Ещё не понимая, что произошло, она, выбравшись из-под тела своего верного друга, начала пытаться поднять его, крича:
— Вставай, Жел. Ну родной мой, не время разлёживаться. Я понимаю, ты устал. Но нам надо бить врага!
И тут она заметила, как тёмно-красная жидкость, появившаяся рядом с телом Жела, окрасила степную траву. Она всё поняла. Волна горя подняла её на ноги, и окинув горестным взглядом друга, который спас ей жизнь, Кунке, демонстрируя чудеса эквилибристики полетела в гущу врагов. Её мозг как будто оголился: она замечала любое движение персов вокруг себя, не давая им возможность разить её и соплеменников, она слышала, как поют освобождённые стрелы врагов, как летят их копья. Лихорадка боя захватила её всю. Ряды ахеменидов быстро опустошались. Многие из них повернули своих коней обратно. Громкий клич «Аруах» вновь пронёсся над степью. Принцесса остановилась, тяжело дыша. Она с радостью увидела, как Сарух увлёк своих воинов в преследование врагов.
Внезапно липкое беспокойство охватило её. Стрела, выпущенная низкорослым, похожим на жука-навозника персом, летела в её направлении. Кунке как завороженная наблюдала за этой стрелой, которая двигалась в замедленном темпе с постепенным ускорением. Не успела она осознать всю опасность, как почувствовала чей-то сильный толчок, заставивший её упасть. И в ту же секунду рядом с ней приземлилось тело Марлуха. Принцесса слабо улыбнулась, предвкушая широкую ободряющую улыбку друга. Но на лице Марлуха отразилась виноватая улыбка и тонкая струйка крови показалась в углу рта.
— Я сдержал слово. Я защитил тебя. – Слабо прожурчали слова по его подбородку, а глаза на несколько секунд осветились любовью и потухли, подёрнутые пеленой смерти.
Только сейчас Кунке увидела в его груди торчащую ту самую стрелу, которая предназначалась ей. Ушедший звук голоса обожающего её с детства друга проливной волной скорби заполнил её всю. Сердце принцессы зябко заворочалось под рёбрами, пространство вокруг сузилось в мизерную точку и выстрелом расширилось обратно. Воздух словно заснул, сгустился, дышать стало тяжело. Она поковыляла по степи рывками – будто сломанная игрушка, ничего не видя и не слыша. Её остановил кто-то из соплеменников, стал что-то кричать. Но до неё доносились только обрывки речи:
— … персы … побеждаем! … конь.
— Соберись. У нас нет, к сожалению, детского калейдоскопа, чтобы можно было стряхнуть и всё поменять, — раздался жёсткий голос единственной невидимой подруги. – Соберись, Кунке. Ты же воительница, девушка-батыр. На тебя смотрят остальные воины. Соберись! – выкрикнула Милиса.
— Коня мне! – воскликнула принцесса с решимостью в голосе.
Рядом с телом Марлуха стоял с поникшей головой его конь. Она вскочила на него, глянула на распростёртого на земле убитого друга, погладила по холке его коня, прошептав: — прости меня, — и помчалась, увлекая хаомаваргов за собой. Прохладный ветер жалил её лицо, трепал волосы, жёстко хлестал по груди. Кунке сейчас хотела одного – отомстить за смерть своих друзей. В сердце скорбь заменилась другим чувством – злостью. Впереди показались ахемениды, гонимые с земли сакской. Они рассыпались по степи и метались, зажатые с четырёх сторон. Принцесса быстро выхватывала из колчана стрелу за стрелой, натягивала тетиву и безошибочно пускала стрелы во врагов. Её лицо каждый раз, когда стрела находила цель, злорадно улыбалось.
Часть ахеминидских воинов сумела избежать смерти: им удалось вновь пересечь границу сакских земель, только уже в обратном направлении. Они, не останавливаясь, скакали дальше. И только после того, как убедились, что их никто не преследует, остановились и долго всматривались вдаль земель, которые им не подчинились. Их глаза с ненавистью и коварством наблюдали за сакскими воинами, весело галопировавшими вдоль своих границ.
— Я со своими воинами останусь здесь, — бросила Кунке Мермеру, с удивлением смотрящего на неё. – Персы вернутся. Не знаю когда, но вернутся обязательно. Я должна не пропустить их на нашу землю. Это мой долг.
Он не узнавал принцессу, которая за время битвы из хрупкой, хоть смелой и решительной девушки превратилась в жёсткого и беспощадного воина. Военачальник поразился её глазам, сверкавшим испепеляющим огнём. «Как бы чего не натворила» — пронеслось в его голове.
— Нет, Кунке, твое место рядом с отцом, нашим повелителем. Мы оставим здесь отряд. Также останутся здесь и тиграхауды. Это, действительно, надо сделать, ты права, ахемениды могут вернуться.
— Я, я должна быть здесь! Ты не понимаешь, два моих друга погибли. Я…- Крупные слёзы полились из глаз принцессы.
Она не замечала их, не вытирала со своего мокрого лица. Но и говорить они ей не позволяли, ибо слёзный бесшумный вначале маленький ручеёк стал превращаться в надрывно-стонущий солёный поток. Она освобождалась от напряжения, в котором находилась в последнее время.
— Принцесса, ты должна ехать. Наш царь ждёт и тебя, и меня с докладами, — мягче, чем прежде произнёс Мермер.
— Но ты же уже послал гонца с известием о нашей победе, — раздражённо ответила она.
— Ты, что, не понимаешь своей роли в племени? – раздался строгий голос невидимой подруги. — Ты же не простой воин, ты батыр, ты предводитель. Не твоё место охранять границу. Твоё место управлять воинами. Не упрямься. Ты должна возвратиться в стойбище и доложить обо всём Спаргапу. – Голос Милисы не требовал возражения.
Её слова отрезвили Кунке. Она молча кивнула военачальнику, давая понять, что согласна с ним, и повернула коня в сторону стойбища. Возвращались по полям битвы. Живые ходили среди мёртвых, ища раненных. Работали похоронные отряды. Степь пахла жизнью и смертью, надеждой и тленом.
Кунке скакала на коне Марлуха и только сейчас почувствовала его запах, исходящий от болтающегося сбоку небольшого бурдюка с не выпитым айраном, от кожаной сумки, хранящей не съеденные лепёшки. И вновь волна скорбной тоски объяла её. Память вытащила воспоминания о детстве, когда они безмятежно носились по полям вместе, потом из подросткового периода, когда впервые она посмотрела на Марлуха не как на друга, а как на будущего мужчину. Вспомнилось, как отец запретил ей думать о нём, а обратить внимание на занятия с Мермером и Жрецом, и она согласилась с ним. А потом она встретила Саруха, который заместил в её сердце Марлуха, оставшимся для неё навсегда обожающим другом. Эти воспоминания успокоили принцессу, её лицо смягчилось, ушла боль и ярость.
Вдруг как укол острого копья прожёг вопрос: где Сарух? Что с ним? Её сердце сначала неистово забилось, как раненная птичка, попавшая в силки, а затем остановилось, будто его отключили от питания. Перед глазами запрыгали мушки, голова сильно разболелась, противная липкая слабость появилась в теле. Она медленно стала сползать с лошади, почуявшей что-то неладное с её новой хозяйкой.
— Что с тобой? – донёсся до Кунке вопрос Мермера, который всё это время скакал рядом и наблюдал за ней. – Может остановимся? Надо дать передышку коням и самим отдохнуть. – В глазах военачальника отражался обеспокоенный страх.
— Да, отдохнём. – Прозвучал слабый голос девушки, глубоко и шумно вдохнувшей степной воздух.
Внезапно где-то со стороны послышался шум из ритмичных ударов лошадиных копыт и неразличимых человеческих криков. Хаомаварги насторожились. «Неужели снова персы?» — промелькнуло в голове Кунке.

(Пока оценок нет)

Загрузка…