Страна: Азербайджан
Асиф Джалил оглу Кенгерли (Маммадли) – в 1954 г. родился городе Нахчыван, в семье преподавателя. В 1972 году он окончил среднюю школу № 1, с уклоном родного языка и литературы, с отличием. Действительную военную службу проходил в Украине (1972-1974). Учился в Азербайджанском Государственном Медицинском институте на лечфаке (1975-1981) в Баку, по окончании интернатуры (1981-1982) ему присвоили специальность психоневролога. По приезду в родной город занялся врачебной деятельностью: сначала в Нахчыванской Республиканской Больнице работал методистом (1982-1985), затем в межрайонной ВТЭК экспертом-невропатологом (1986-1995) и на протяжении семи лет (1996-2003) в Нах. РНД занимал должность главного врача. В 2003 г. по приглашению главного нарколога Республики переезжает в г. Баку и по настоящее время работает в Анонимном Наркологическом Кабинете психиатром-наркологом (2004-2020). Асиф Кенгерли начал свою творческую деятельность в 2002 году, в 48 лет. Его первое произведение, пьеса «Bəla» была издана в 2002 году в Нахчыване. Впоследствии вышли в свет еще несколько его книг: «Bəla» и «Беда» (Баку, 2007), «Отрава» и «Дьявольская вода» (Баку, 2012 на азербайджанском языке), «Bela» (Стамбул, 2014), в том числе «Всё о табакокурении» (2016), «Алкоголь – враг здоровья и здорового образа жизни» и «Наркомания – «оружие» уничтожения семьи» (2017) которые были восприняты читателями с большим интересом и признанием. Была постановка пьесы «Bəla» в театре, которая прошла с аншлагом, вызвав восторженную реакцию в зале и надолго осталось в памяти зрителей. Пьеса «Беда» и «Отрава» были представлены вниманию слушателей и на Азербайджанском радио (105 FM), что произвело неизгладимое впечатление на радиослушателей и по этой причине периодически звучит в эфире – «Bəla» входит в золотой фонд национального радио. Также завершен фильм (2018), в котором автор снялся в роли главного врача. Желающие, могут посмотреть фильм-спектакль «Bəla» на YouTube. Асиф Кенгерли удостоин почётных премии «Qızıl qələm» («Золотое перо», 2012), «İlin vətənpərvər adamı» («Патриот года», 2013), а также входит в Союз Писателей Народов Мира (2016). Доктор Асиф занимался и педагогической деятельностью; сначала преподавал в Нахчыванском медицинском техникуме (1986-2002), затем по приглашению ректора в Нахчыванском Государственном университете (2003). Он как врач-писатель самоотверженно пропагандирует среди школьников и молодёжи о вреде табакомании, алкоголизма и наркомании.
Country: Azerbaijan
Asif Jalil oghlu Kangarli (Mammadli) was born in 1954, in Nakhchivan city in the family of teachers. He came from shahtakhtili. In 1971, he graduated from the secondary school No. 1 with a diploma with distinction on literature, did active military service in Ukraine (1972-1974), studied in the faculty of 2nd treatment of Azerbaijan State Medical Institute (1975-1981), he returned to native Nakhchivan after receiving the specialty of psychoneurologist during the Internship (1981-1982), first worked as a methodologist at the Nakhchivan Republican Hospital (1982-1985), then an expert-neuropathist at the inter-regional Doctor labour expert commission (1986-1995) and chief physician at the State Hospital of Nakhchivan Republic for 7 years (1996-2003). In 2003, he was invited to work in the Republican Narcological Dispensary at the insistence of chief narcologist. Since then, he has 149 been living in Baku and currently works as a doctor-narcologist at the Anonymous Narcological Therapy-Consulting Cabinet (2004-2021). He started his artistic creativity in 2002 when he was 48 years old; the first work he wrote was the play of “Disaster”. The author’s books named “Disaster” (Nakhchivan, 2002), “Disaster” and “Beda” (in Russian, 2007), “Venom” and “Water of evil” (2012), “Disaster” (Istanbul, 2014), as well as “Everything About Tobacco Use” (2016), “Alcohol — the Enemy of Health and Healthy Lifestyle”, “Drug — the Weapon for Family Destruction” (2017) have been published and gained great resonance among readers. The theatre had a full house for the theatre performance of the spectacular play of “Disaster” (2006), and it stayed in the memories for a long time. Also the plays named “Disaster” and “Venom” (2015) have been prepared as a performance on the Azerbaijan National Radio (105 FM) and are occasionally broadcasted on air as they attract the interest of the listeners; “Disaster” is included in the gold fund of the Radio. The film-play of “Disaster” is also ready (2018). The film stars the author as a chief physician. A.Kangarli is the laureate of “Golden pen” (2012) and “Patriot of the year” (2013). He is a member of the World Peoples Writers Union (2016). He was also engaged in pedagogical activity: worked at the Medical school (1986-2002), then, at the invitation of the rector, at Nakhchivan State University (2003). He is an educated man who, as a physician-writer, tirelessly educates teenagers and youths about tobaccomania, alcoholism and narcomania.
Отрывок из прозы “Беда”
Попробовавший раз мака слезу, Захлебнется в слезах своих.
Поговорка
Дом Мези. Старая мебель. Внимание привлекает пустота в окне на месте кондиционера и разбитые стекла. Опечаленные Месме ханым* и Севда сидят на диване. Обе с поникшей головой, с задумчивым выражением лица.
Месме — Вот, я думаю, если хочешь кому-то навредить, не надо придумывать что-то особенное, просто подсади его ребенка на наркотики и отойди в сторону. Наркоман за пару дней так разнесет весь дом, перевернет вверх дном, хоть шаром покати! Даже вор не сможет так обчистить, как это делает наркоман. Поэтому я говорю: «Это беда, настоящая беда!»
Севда — Мама, что-то ты со вчерашнего дня не в себе. Что- нибудь стряслось?
Месме (устало) — А что еще должно произойти? Дальше некуда. Всё уже случилось. (Пауза.) Вчера я пошла на базар, чтобы купить Фариду немного фруктов. Эх, не появляться бы мне там вовсе! (На глазах у Месме выступают слезы.) Я увидела, как Мезахир обходит прилавки и просит денег, таскает чьи-то сумки до машины, чтобы ему дали несколько копеек. Я застыла, как вкопанная! Готова была сквозь землю провалиться. Умереть со стыда захотелось. Теперь будут говорить, что сын бывшего первого секретаря Аслана Сулейманова работает носильщиком на базаре, клянчит деньги. Даже и не помню, где я выронила кошелек, как домой добралась. Я больше не могу, ей-богу, не могу больше это терпеть. (Плачет.) О Аллах, умереть бы мне, не видеть срама этого!
Если Мезахир умрет, я хоть буду знать, что он умер, поплачу несколько дней и всё, как говорится, «всё равно все там будем». Да разве мой сын лучше тех, кто пал в Карабахе?! В пословице говорится: «Есть смерть как смерть, а есть смерть, как мука!» Вот от него-то одни муки. Говорят, «по покойнику плачут пять дней, а по умалишенному каждый день». Сейчас я каждый день умираю, оживаю, вновь умираю и оживаю по сто раз. Ты же страдаешь еще больше. (Обе плачут.)
Севда — Мама, возьми себя в руки, вдруг, не дай Бог, у тебя опять сахар поднимется!
Месме — Эх, дочка, я уже одной ногой в могиле. Прошу у Аллаха смерти, или себе, или Мезахиру; нет, невмоготу больше терпеть! (Обе плачут. Тихо и осторожно) Севда, дочка, я мать, всё вижу, все знаю. Скажи мне откровенно, у тебя остались чувства… к Мезахиру?
Севда — Нет. Что тут врать. Мои прежние чувства к нему давно умерли. Это он их убил! Когда Мезахир врет, тащит что- нибудь из дому или бьет меня, он так низко падет в моих глазах. В такие моменты я ненавижу его, готова убить. Он каждый день играет у меня на нервах, я истеричкой стала. Сколько можно вызывать скорую? Не могу уже, надоело. Ладно я, он бы хоть за домом следил, о ребенке заботился, интересовался бы им. За последний год в дом куска хлеба не принес, не купил ребенку ни соломинки. Разве не так? Может, я вру? Я не могу его простить. Он отравил всю мою жизнь. Ей-богу, я несколько раз хотела наложить на себя руки, но Фарид вставал перед глазами. Если бы не он, наверное, я бы уже давно распрощалась с жизнью.
Месме — Не надо, дочка, не говори так! Что это за слова, зачем тебе умирать, ты еще молодая, это я должна умереть, я! Но. теперь, к несчастью, мы не можем умереть, потому что если с нами что-то случится, тогда и Мезахир, и Фарид останутся без присмотра и просто погибнут! Надо подумать и найти решение, дочка. Но… как? Я и сама не знаю.
Севда — Я несколько раз говорила Мезахиру, умоляла, столько плакала, убивалась — он не слышал. Продолжает, как ни в чем не бывало. Я много думала, много вариантов перебрала. В конце концов пришла к решению взять. взять ребенка и уйти. Чему научится бедный ребенок у такого отца, что увидит? Хоть сына спасу.
Месме — Дочка, наберись немного терпения. Аллах на стороне терпеливых. И я знаю, что дальше некуда. Наберись терпения. Я не хочу, чтобы ваша семья разрушилась.
Севда — Семья? Разве это семья? Семьи давно нет. Извините, но всё же скажу, что мы уже год не живем супружеской жизнью, живем как брат и сестра!
Месме (раскрывает руки к небу) — О Аллах, помоги, пожалей этих молодых людей! О Всевышний, помоги нам! Что же это за напасть, что за беда?! Я такой беды не видела. Как говорят: «У себя дома не было, да и у соседей не видывала». Не приведи Аллах никому! (Пауза. Плачет) Севда, ведь вы очень любили друг друга. Почему же всё так вышло?
Севда — Правда, чего скрывать, я его очень любила, потому что он был учтивым, вежливым парнем. На что только я не пошла ради Мезахира, это и вы знаете. Но. теперь он сильно изменился, не такой как прежде. (Задумчиво)
.Мезахир теперь болен, это правда, и болен тяжело, его надо считать больным. (Пауза.) .Когда я вижу его боль, мучения, мне по-человечески жаль, хочется помочь. Но как, не знаю. (Пауза.) Один из товарищей Мезахира на днях умер прямо рядом с ним, а другого арестовали. После этого он сильно напуган. Поэтому сейчас он сам хочет вылечиться. Вчера онговорил: «Я в плохом состоянии, Севда, если не вылечусь или умру, или сяду». Может, нам вылечить его, а?
Месме — Верно, доченька. Пусть придет Мезахир, надо с ним серьезно поговорить. Посмотрим, что он сам скажет.
Входит Мезахир.
Мези — Мама, я в «ломке», умираю, скорее, дай мне денег.
Месме — Эх, сынок, откуда мне взять деньги? Разве ты позволяешь, чтобы в доме что-то задерживалось? А просить — это ты умеешь, и не стесняешься. Ты хоть думаешь, что едят, что пьют, как живут в этом доме две женщины с ребенком? Ладно, домой ничего не приносишь, хоть бы из дому не уносил… Сутками не появляешься дома, черт со мной, хоть ребенком и женой поинтересовался бы! Ведь Севда молодая, ей хочется есть, пить, погулять, как другие, а ты. Ей-богу, вот умру я с горя, тогда успокоишься. Умер отец, ты не угомонился, теперь и меня в могилу свести хочешь?
Мези — Мама, ей-богу, мне плохо, всё болит, ничего не могу с собой поделать, не знаю, как быть. Лишь Аллах знает, что мне довелось испытать с тех пор, как я попал в эту беду! К кому я только не ходил с просьбой! К таким людям, которых раньше и за людей-то не считал! Мама, думаешь, мне нравится колоться? Теперь даже кайфа не осталось, колюсь, чтобы болей не было, чтобы чувствовать себя нормально, как все. Всё тело исколото.
Знаю и то, что никто меня уже нисколько не уважает. Вспоминаю прошлые годы, готов с ума сойти! Но ей богу, не могу найти выхода. Всё говоришь себе — вот вколю и эту дозу, и всё, завяжу. Как будто в мозгу моем засел «червяк». Когда он шевелится, я места себе не нахожу. Так и хочется убить этого «червяка». Поэтому опять начинаешь искать героин, идешь к чертовому барыге, как будто ноги сами несут. Я не могу это объяснить, такое странное чувство, сам не могу разобраться, клянусь тебе. Мама, пойми меня, дай мне денег сейчас — это последний раз, дай прикончить «червяка», больше я у тебя не попрошу.
Севда — Мама, не давай ему ничего. Он опять пойдет колоться! (Поворачивается к Мези.) Сколько это будет продолжаться, а? Это не семья, не дом, а черт знает что… Вчера позвонил один и сказал: «Мези взял у меня в долг сто пятьдесят долларов, уже семь месяцев не возвращает». Ты хоть знаешь, что он мне в конце предложил?
Мези (равнодушно) — Пусть заткнется. Я ни у кого не брал сто пятьдесят долларов.
Севда — Врешь! Мы по горло сыты твоими лживыми словами. А что скажешь о дяде Шулане? Что, он тоже врет? Ведь ты взял у него в магазине сто долларов, сказав, что ведешь ребенка к врачу и вернешь деньги через три дня. Три месяца прошло, а деньги ты так и не вернул. А он говорит: «Я бедный человек, эти деньги не мои, из магазина, верните, чтобы я на место положил».
Мези — Да ладно тебе, врет он всё.
Севда — Он пришел прямо сюда. Мы с мамой его кое-как успокоили. Ответь на мой вопрос: до каких пор всё это будет продолжаться? Ты хочешь собственными руками разрушить свою семью?
Мези — Выручите меня сегодня, а с завтрашнего дня я плюну и на наркотики, и на иглу!
Севда — О Аллах, он сведет меня в могилу… Как нагло ты лжешь! Послушай, вот я тебе говорю, выбирай сам: либо семья, либо игла!
Мези — Севда, пойми, теперь я в «ломке», всё тело болит, не могу терпеть. Дайте мне немного денег, на два-три куба, чтобы успокоиться. Клянусь, это в последний раз, жизнью Фарида клянусь!
Севда — Не верю тебе, не верю! Я про одно, ты про другое. Мезахир, я вижу, что все твои мысли лишь о наркотиках, они тебе стали дороже семьи и ребенка. Поэтому нам не по пути! До сих пор я молчала, но сейчас скажу: ты не способен быть мне — мужем, а Фариду — отцом!
Мези — Севда, умоляю, не бросай меня!
Севда (нервно) — Нет, я так больше не могу! Ты вынес из дому кондиционер, телевизор, холодильник — я промолчала, продал мою одежду, украшения — даже не заикнулась. Сегодня исчезла хрустальная ваза. Завтра, наверное, ты продашь и меня! Кто такое стерпит, ну кто? Пусть каждый остается при своем. Прощай!
Севда забирает ребенка и уходит со слезами на глазах.
(102 оценок, среднее: 4,25 из 5)
Загрузка…