Темирбек Джолдобаев

Отрывок из рассказа “Глаза Кайберена”

Тогда я был моложе. Не покладая рук, трудился на одном из предприятий местности Ак-Суу. Завод в то время работал на полную мощность. Мне, как и всем, по графику давали положенный отпуск. Но через два дня специальным приказом отзывали, будто завод, если я уйду с работы, остановится.

Конечно, работа есть работа, но мне хотелось отдохнуть. Содержал семью, растил детей, в общем, жил и работал, да очень устал физически. Но, главное, чувствовалась духовная усталость. У меня была заветная мечта – отдохнуть в родных горах. Вся моя душа стремилась к природе, к покою, к тишине, подальше от заводского грохота и шума.

Чтобы «подлечить душу», я отпросился с работы на три-четыре дня и отправился в своё родное село, к друзьям. Они тоже все были заняты повседневными нескончаемыми делами.

Более свободным оказался мой закадычный друг детства Абыл. Мы решили поехать в горы, поохотиться. Нашли коней и две старые винтовки у бывших чабанов. Как же без них в горы? Заинтригованный односельчанин Казыбек тоже изъявил желание пойти с нами.

***

Итак, взяв всё необходимое, мы отправились в путь. За разговором, довольно быстро приехали в славную летовку Мин-Токум, и доехали до места, которое называется Булак. С левой стороны родник переходит в белопенную реку Ак-Суу, которая затем, шумно бурля, течёт вниз. Мы залюбовались неописуемой красотой ущелья. Пронзительная тишина. Запах горных цветов возбуждает душу, хочется чего-то необыкновенного, хотя бы криком поприветствовать горы:

─ Э-ге-ге-ей! Мы здесь! Э-ге-ге-ей!

Это святая земля, по ней ступали наши предки. Они сберегли и передали нам эту девственную красоту. И после нас по ней пройдут следующие поколения, наши дети и внуки. Таков неизменный закон природы.

Кыргызские горы, в небо упирающиеся скалы, где бы они не находились, величественны, таинственны и неповторимо красивы. Их нужно не просто лицезреть и ими восхищаться, а прочувствовать до глубины души. Тогда они предстанут перед тобой во всей красе. Целуя огромные глыбы камней, не пропуская ни одну, шумливая река катит беснующиеся волны вниз. А если захочешь взглянуть на облицованные льдинами, сияющие, кипенно − белые вершины гор, то потеряешь шапку.

***

Дальше, у подножия Тепши, расположена местность Кой-Таш. Там жил наш родственник Назар, и там же содержал своё стадо. Мы поехали к нему. Он угостил нас чем Бог послал, расспросил, куда идём, и дальше мы двинулись вместе с Назаром. Теперь нас стало четверо.

Наверх поднялись по Сулуу-Тор к пастбищу Кашка-Суу. Там жил односельчанин Канышбек байке, со своей отарой. Мы у него немного отдохнули, перекусили и двинулись дальше впятером. На конях быстро поднялись вверх и вскоре добрались до вершины Сулуу-Тор.

Сулуу-Тор недаром так прозван. Если нечаянно упадешь, нет ни одной колючки, которая уколет тебя − везде нежно колышутся серебристые перья ковыля. Его здесь называют «типчак». На пологих склонах густо растёт только невысокий ковыль, что очень удобно для выпаса овец. Джайлау Тепши, что по-русски означает корыто, тоже отвечает своему меткому названию − скот отсюда никуда не может уйти, что для пастухов просто раздолье.

Мы добрались до вершины ярко-сине сияющей Сулуу-Тор и решили дать возможность бедным нашим уставшим коням отдохнуть. Наслаждаясь отдыхом, мы не могли наглядеться на необузданную красоту окружающей природы, которая лечила израненную душу. Все вчерашние земные заботы ушли на второй план, стало спокойно, умиротворённо. Отсюда, как на ладони, видна долина Кара-Балта и Ак-Суу. На восточной стороне – редкие каменистые горы, на западной – необозримые скалистые, вертикальные вершины, поросшие арчой.

Вытащили из сумок свою провизию. Оказывается, мы страшно проголодались, и еда на вершине гор казалась нам вкусной, как никогда.

Я в детстве не раз пас овец, часто бывал на зимовье. Может быть, я тогда не придавал значения окружающей меня красоте. Мал же… Хотя и называлось выпасом овец, но надо было только выгнать их, и время от времени со стороны поглядывать. Овцы, не поднимая головы, щипали густую, сочную траву.

А я, наслаждаясь, с утра до вечера читал книги. Иногда читал всю ночь, при свете керосиновой лампы. А утром белели только зубы, блестели припухшие от долгого чтения, покрасневшие глаза, а лицо было чёрным от копоти. Но я не обращал на это внимания, и продолжал читать ночами. Книги брал в сельской библиотеке мешками и забирал в горы, а когда приезжал в аул, менял их. Книголюбу здесь было раздолье. Дома, спрятавшись от нескончаемых дел, читал где-нибудь в укромном месте, а тут сам Бог велел.

Да, в шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые годы прошлого века любителей книг было много, не то что сейчас. Многие дети и подростки увлекались чтением, а теперь жизнь стала другой. Тогда я, читая день и ночь, видимо, не обращал внимания на красоту природы. Да ещё отвлекали детские и юношеские мечты, увлекающие в неведомые края. Оказывается, с тех пор пролетело уже четверть века, как один миг.

Пообедав, все прилегли отдохнуть. Канышбек байке в бинокль разглядывал склоны Сулуу-Тор, в стороне Кара-Балты, и вдруг прошептал:

─ Во-о-он там, греются на солнышке. Один, два, три…

Оказалось, ниже хребта, над ущельем на косогоре Кара-Балты, спокойно отдыхали десять-пятнадцать горных козлов. Все сразу их увидели, только я, хотя и смотрел изо всех сил, не мигая, ничего не увидел. Видимо, только опытные глаза горных охотников могут быстро разглядеть животных, а такие, как у меня, не могут сразу различить, где камни, где козы, где горы. Всё кажется одинаковым. Только после подсказки товарищей − «Смотри туда, смотри сюда!» наконец-то с трудом разглядел их.

Внизу скалистое ущелье, по гребням величественными рядами стоят ели. Нужно гнать животных оттуда, на нашу сторону. Это дело поручили мне. Объяснили, откуда спускаться, как нужно гнать. Я согласился. Запыхавшись, спустился ниже местности, где лежали рогатые, и предположительно выбрав направление, выстрелил в сторону скалы. «Твоя пуля, взвизгнув, отрикошетит от скалы, эхо создаст двойной сильный отзвук и горные козлы, испуганно шарахаясь, кинутся в нашу сторону», − говорили мне напарники. Они, во все оружии, остались ждать. Не знаю, куда ринулись козлы с козами, главное надо обратно совершить этот подъём и взобраться на вершину, что стало для меня равным сизифову труду.

Я туда еле добрался через два-три часа, а мои товарищи стали обвинять меня: «Ты неправильно погнал!». Видимо, стадо рвануло в обратную сторону.

─ Ой, отстаньте. Я добрался к тому месту, выстрелил туда, куда вы указали. Откуда я знаю, куда эти безумные поскакали. Или думаете, что я шепнул им на ухо: «Милые козлики, бегите наверх, вас там ожидают?» − пытался отшутиться, еле отдышавшись. Но взбешенные друзья продолжали меня обвинять.

***

Там мы разделились на две группы. Канышбеку и Назару пора было возвращаться к своим стадам. Я, Абыл и Казыбек, втроём решили спуститься по хребту Кашка-Суу до впадины Нышан, там переночевать и завтра вернуться. После того, как двое ушли, мы спустились до Нышан. Уже сгустились сумерки, мы поставили двухместную палатку и улеглись втроём, тесно прижавшись друг другу.

В горах хорошо спится, и мы, отдохнувшие, проснулись рано. Вершина горы Нышан окутана облаками, а низина, где мы находились, сплошь покрыта зелёной бархатной травой, радуя взор.

Здесь мне хочется немного рассказать о горе Нышан. Исстари, во время правления хана Тейиша, когда кыргызы воевали с калмыками, жил-был прославленный батыр Ныша. В молодости он дошёл до Китая и учился у них искусству войны. Как говорится, и для коня легок, и жеребёнку впору. Он на коне был гибок, на скаку сметал противника, как ураган. Когда Ныша выходил на поединок с батыром-калмыком, нацеливая своё копьё, он резко изворачивался то направо, то налево, то неожиданно, как змея, выползал из-под коня, то прилипал к его боку. Такими приёмами донельзя изнурял противника, и только после этого поражал его мечом, выбивая из седла.

Такой тактике он обучал кыргызов. Говорят, что он был другом Бишкек батыра. Он часто бывал в этих горах, на правом притоке Ак-Суу в Чуйской долине. По этой причине эту гору прозвали именем Ныша – батыра.

***

Теперь надо было взойти на вершину этой горы с западной стороны, и вспугнуть козлов. До вершины довольно далеко. Ну, и кто туда пойдёт? Смотрим на Казыбека, но у него вдруг неожиданно заболел живот. Абыл, погладив свой огромный живот, сказал:

─ Я туда никогда не доберусь. И опять оба смотрят на меня. А я посмотрел на вершину, закрытую облаками.

─ Я же вчера пригонял. Если и сегодня взойду на гору, завтра вообще не смогу ходить, − запальчиво возражал я. Но те двое упрямо отказывались. И я, как зачинщик этой охоты, не стал с лентяями препираться, и нехотя согласился.

Я знал, что раньше Абыл охотился на козлов − кииков. В наших местах их ещё величают кайберенами – полумистическими животными, сродни Козерогам. Об этом нам поведал Абыл. Он уверенно взял на себя роль лидера, и деловито стал давать указания.  Оседлав своего коня, Абыл командным тоном изложил план охоты.

─ Ты, указал он на меня, карабкайся наверх, и с той стороны устрой шум своей стрельбой. Вспугнутые тобой козлы примчатся к нам. И взглянул на Казыбека.

─ А ты спускайся вниз. Если они ринутся к тебе, стреляй, тогда они двинутся наверх, а я буду там их сторожить, и пристреливать по одному. Ох, и попируем! Сделаем жаркое из свежатины, а из печени – шашлык. Распределив таким образом обязанности, он подсадил меня на своего коня, и проехав до верхнего края впадины, куда возможно было добраться на коне, оставил меня там, а сам поехал назад.

(3 оценок, среднее: 5,00 из 5)

Загрузка…