Татьяна Замяткина

Отрывок из рассказа “История об одном музыканте.”

 Джованни давно уже не был в церкви. Когда он был маленьким мальчиком, он пел в церковном хоре. Он вспомнил своё детство, очень ясно.

У него практически и не было детства. Целыми днями ему приходилось заниматься музыкой в то время как соседские мальчики и девочки беззаботно играли во дворе.

Он вспомнил своего отца Романо Бернандини. Он часто обижался на отца за его суровость и неприклонность по отношению к нему. Он тоже хотел гонять в футбол с мальчишками во дворе, бросать перочинные ножички, лазить по горам, да просто иногда подраться… Ну у него это всё похитили. Романо не был музыкантом, но очень любил музыку. И как только у сына обнаружился талант, у него появилась мечта вырастить из сына знаменитого музыканта.

Романо с семьёй жили на втором этаже двух этажного дома. На нижнем этаже размещалась  обувная мастерская и магазин, где продавалась готовая обувь. Романо шил эксклюзивную обувь, он был мастером в своём ремесле и ему нравилось дело, которым он занимался. Старшие братья, Марио, Лука и Фабрицио, помогали отцу.

На самом деле, Романо был честным и добрым человеком, с благородным сердцем, очень любил своих жену и детей.

У Джованни была ещё младшая сестра Лукреция. Она была самой маленькой, все любили её и баловали, как могли. Лукреция была веселой и радостной, очень доброй и готовой всем помочь если не делом, то хотя бы поднять настроение или развеселить.

Она была очень похожа на маму. Теперь перед глазами Джованни всплыл образ мамы.

Челестина Бернардини была душой семьи, она всё приводила в движение, знала кому когда помочь или дать совет или предостеречь от необдуманного слова или поступка .

Челестина знала все секреты своих детей, их друзей, их увлечения. Она также знала привычки и характер мужа.

В семье она была настоящей феей, которая хранила свою семью от всего неприятного, она  следила за всем и всеми в доме, предотвращая ссоры, размолвки, обиды и весь негатив, который тут же рассеивался  и исчезал в дружеской теплой атмосфере, наполненной шутками и смехом.

Как давно Джованни не видел их всех! Как бы он был рад их всех увидеть…

Как бы собраться снова всем на Рождество! Вот бы было здорово! Рождественская ёлка, подарки, накрытый стол, песни…

Затем воспоминания Джованни вдруг нарисовали образ маленькой девочки  с огромными карими глазами и длинными темными волосами, небрежно разбросанными по плечам в джинсах и свитере. Она стояла под его балконом, когда он играл на скрипке или рояле… Иногда вечером он пел свои песни под гитару для неё, для этой маленькой девочки, которую даже не знал, как зовут, и она была самым благодарным его слушателем… Через месяц она исчезла… Куда — он не знал… Он вообще не знал о ней ничего… Но ему было очень грустно, когда внезапно она перестала приходить…

Почему он не спросил её имени? Он и сам не знал.

Джованни решил придумать ей имя сам.

Может, Симона или Франческа, или лучше Марчелла… Нет, всё не то…благородная Аделина? Или Габриэлла? Может, Фелесита? Он перебрал в памяти сотню имён и не знал на каком остановиться. Наконец он устал и закрыл глаза, представляя её милое лицо и красивые глаза с махровыми ресницами, её хрупкую маленькую фигуру… Лучиана. Да, конечно. Это имя ей точно подходит. Так он и будет теперь её называть… Только увидит ли он её ещё когда-нибудь…

Кто-то положил руку на плечо Джованни  и он очнулся от своих воспоминаний. Оглянувшись, он увидел священника невысокого роста, немолодого, на вид ему было лет 80, но с живыми добрыми глазами.

«Ты плачешь, сын мой? Такой молодой, сильный, красивый… Господь одарил тебя всем. Какая беда вызвала слёзы на твоих глазах? — спросил священник. «У меня болит душа, отец,- ответил Джованни, — и от чего, я сам не понимаю. В сердце поселилась тоска и тревога, и это разъедает мою душу.»

Святой отец выслушал Джованни и снова заговорил:

» …душа человека как гладь воды, — начал снова святой отец, — она отражает свет, и светится сама, если в воду попадает мусор, он мутит воду и в этой мути ничего нельзя разглядеть, свет рассеивается. В твоей душе нет Бога, и потому ты не чувствуешь Его любовь и ты сам никого не любишь.»

«Я не смогу тебе помочь, ты должен сам распутать свою жизнь,  ты только в начале своего пути и всё у тебя будет хорошо. Я буду молиться о тебе. А сейчас, сын мой, давай вместе помолимся Пресвятой Деве»,- священник подвёл Джованни к статуе Мадонны и вслух произнёс слова молитвы.

На прощание святой отец благословил Джованни и подарил ему образок Пресвятой Девы.            Вечером у него состоялся концерт, как обычно. Как всегда, было много народу. В конце зала он заметил хрупкую фигуру темноволосой красивой девушки. Ей не хватило места и она слушала его песни стоя. Лучиана!?… точно, это она. После концерта Джованни торопился найти девушку, но она как будто растворилась. Он ждал, что она придёт на его концерт на следующий день. Но она не пришла. Надежда не оставляла его всю неделю. Каждый вечер он всматривался в толпу своих слушателей, пытаясь рассмотреть знакомое лицо. Всё напрасно. Может, ему просто показалось. Ему так хотелось снова увидеть свою Лучиану.

Прошла ещё неделя. Теперь Джованни точно знал, что ему делать. Его звала дорога. Он встал рано утром, попрощался с Лоренцо и Джино, взял свою гитару и отправился в путь.

Улицы города становились пустыннее. Потом он и вовсе вышел из города. Его окружала природа.

Вокруг простирались леса, горы…Он пил ключевую воду, умывался в реке или озере, ловил рыбу и этим кормился. Вечером он разводил костёр и устраивал себе ночлег. Когда он находил удобное место для остановки, он задерживался там на несколько дней и писал музыку и сочинял стихи для новых песен. Его душа возрождалась и наполнялась жизнью. Снова вернулась радость и лёгкость на сердце, снова во всём ему слышались волшебные звуки музыки, а душа пела, и новые мелодии лились сами собой.

Прошло порядком времени, позади остались тысячи дорог, на которых были написаны десятки песен, и наш Джованни набил немало мозолей. Как-то вечером, когда уже стало смеркаться, Джованни шёл по гористому бездорожью и никак не мог выбрать место, где ему остановиться. Потом, как ему показалось, он приметил пещерку и решил пробраться к ней, чтобы развести костер и заночевать в ней. Когда он подошёл ближе, ему послышался чей-то жалобный стон и вздохи. Он прислушался…Действительно, кто-то как будто тяжело дышал, издавая иногда пронзительные звуки. Кого могло занести в эти края, да ещё в такое пустынное место, и кто этот бедолага?- подумал Джованни. Когда он совсем приблизился, то оказалось, что это не человек. Это был волк, серого окраса и большого размера, какие водятся в гористых лесах, но он был сильно ранен и потерял много крови.

От потери крови, волк был едва живой. Трогать его и нести в другое место было нельзя, он мог не перенести этого. Тогда Джованни достал флягу с водой и хорошенько вымыл рану. У него была запасная белая рубашка. Ее-то он и пустил на перевязку, разорвав на длинные полосы. Затем он постелил куртку и передвинул волка, чтобы волоком перетащить его к пещере. В пещере он развёл костёр и приготовил ужин. У него оставалось несколько рыбёшек, из которых он сварил похлёбку. Волка он напоил бульоном, понемногу вливая в пасть из ложки. Волк был настолько ослаблен, что не мог есть. Сон смарил Джованни и до утра он проспал. А утром, когда открыл глаза увидел пристальный настороженный взгляд серого хищника. Он даже попытался зарычать на Джованни, обнажая свои клыки. Так делают волки, когда показывают, что они настроены решительно.

«Ну вот, я тебя спасаю, кормлю, а ты рычишь на меня,»- приветливо заговорил с ним Джованни.

Волк перестал скалиться, но взгляд его всё также оставался недоверчивым.

Он попытался подняться, но не смог… Джованни дал ему воды и вышел из пещеры. Волка надо было кормить, да ему самому надо было чем-то питаться. Он  набрал хвороста для костра, сделав хороший запас, и отправился исследовать окрестности. Ему удалось найти неподалёку речку, где он смог наловить рыбу и  запастись водой. Вернувшись, он положил перед волком сырую рыбу. Голод пересиливал и волк с жадностью начал есть. После того, как он поел, Джованни снова промыл рану и перевязал его.

Джованни разговаривал с волком, заботился о нём и даже пел ему свои песни. Волк потихоньку набирал силы и шёл на поправку. Его взгляд уже не был таким колючим. Наоборот в нём появилась благодарность и доверие.

И вот настал день, точнее ночь, когда волк, покачиваясь, первый раз смог выйти из пещеры. Он отошёл, но недалеко, так как был ещё слаб и, задрав морду, завыл на луну. Ночь была ясная, звёзды щедро были рассыпаны драгоценными алмазами по полотну неба и круглая яркая луна напоминала большой фонарь, при свете которого из ночи легко было выхватить силуэты деревьев, очертания гор и одинокую фигуру волка. Джованни тоже вышел из пещеры и стоял поодаль, наблюдая за своим диким другом. О чём теперь думал его волк, какие призывы раздавались в его ночном протяжном вое? К кому они обращены? Может быть к стае или он зовёт свою верную подругу-волчицу? А может это разговор с природой, как человек смотрит в небо, вознося молитвы к Богу. В этом вое было что-то магическое и непостижимое, он шёл откуда-то из недров звериной души. Как будто этим воем волк заявлял о себе, о своём присутствии в этом мире.

(Пока оценок нет)

Загрузка…