Ольга Егорова

Отрывок из рассказа “Лиана”

… Послушным поведением ребенка я объясняла все бытовые заслуги Лианы. Ее квартира напоминала люкс после уборки, моя – место ограбления. Ее холодильник – воплощенная в реальность кулинарная книга, мой – образец оперативной работы службы доставки готовой еды. Раньше про таких, как Лиана, я говорила с пренебрежением: «Они ведь не работают». Но теперь, когда не работала и я, у меня не осталось аргументов. Оказывается, быть идеальной хозяйкой, действительно, можно, вот только я так и не поняла, каким образом.

А отношения со свекровью? Они созванивались несколько раз в день, Лиана называла ее мама, а в конце добавляла: «Давидик шлет поцелуйчик». Чик-чик-чик. Мое же общение со свекровью было образцом высококачественной пассивной агрессии. «Какая замечательная кофта у тебя! Здорово, что сейчас в моде все широкое, никто и не заметит, как ты поправилась после родов». «Спасибо. Зря Вы сами не придерживаетесь этих модных тенденций». Что-то в этом роде.

Еще мы со свекровью очень любим соперничать. Во всем. Даже в вопросах смерти. После того как я лежала в реанимации с ковидом, она все чаще стала рассказывать, что чуть не умерла от менингита. И к слову, провела в реанимации почти неделю, а не всего лишь три дня. К слову, моя свекровь Лиану знала и невзначай ставила ее в пример. И вот что: в этом случае я не отбивала пас остроумным комментарием. Иногда и я могу быть объективной: она и правда замечательная – эта Лиана.

В то лето мы отдыхали неподалеку. Времена заставляли «укомплектовываться». Кого мы только не встретили на Черном побережье в те «невыездные» дни. Лиана и Артур жили в доме, который снимала вся их большая, так сказать, расширенная, семья. Мы ютились в съемной квартире. Ответ, кто к кому поедет в гости в соседние города, был очевиден.

Болтаясь в машине на серпантине, я еще раз вспомнила про то, что, возможно, придется стоять, когда едят мужчины, и именно тогда меня чуть не вырвало. Но и в тот раз я еще раз искупалась в ласковых водах дружелюбия. Шашлык хрустел на зубах своей солнечно-золотой корочкой, вино таяло сладким привкусом ягод на языке. Ох, оставили бы меня здесь на недельку. И представляете: меня оставили. Но на недельку – слишком, даже по меркам гостеприимных армян, а вот до завтра – «не смейте даже отказываться».

Вечером мой рассчастливый муж уже не мог встать с дощатой лавки уличкой беседки. Вниз его тянули и угощения, и, в большей мере, местные напитки. Твердость и узость деревянного покрытия ему нисколечко не мешали. Он готов был поджать ноги и взбить кожу на костлявых ладонях, которые подложил под небритую щеку, лишь бы его не трогали. Из храпящего рта стекала неторопливая слюна. Мне было неловко: муж оказался единственным человеком в доме, который был не в состоянии без посторонней помощи дойти до кровати. Даже подросшие дети могли. Я извинительно промямлила, мол, ребенок по ночам до сих пор не дает спать, вот и накрыло. Частично это было правдой. Жанна – мать Артура – понимающе натянула чистейший белый плед на атакованные грязным песком, словно термитами, ступни моего супруга.

– Пусть отдыхает, – любезно сказала она. –  А мы пойдем гулять! Лиана, Карина, Мариам…

Когда женское войско из ее многочисленных невесток было собрано, мы, разделившись по парам (со своими детьми), устроили парадный марш по остывающей от полуденного солнца улице. Со стен почти каждого частного дома свисала лоза, с ниток за заборами — щупальца мокрых купальников. Отдыхающие, рассыпанные по верандам и лавочкам, готовились к новым туристическим будням. Мы совершали вечерний променад. Путь держали к поющему фонтану – главной достопримечательности Архипо-Осиповки, если не считать моря, конечно.

Где-то на полпути я, честно сказать, решила вернуться назад: жутко захотелось в туалет, после выпитого-то кофе! Тогда мне было невдомек, что это будет расценено как дезертирство. Жанна по-генеральски твердо сказала: «Потерпишь, не маленькая», и, шагая впереди, даже не обернулась. Я получила несколько сочувственных, хоть и молчаливых, взглядов ее невесток. Признаться, Жанну послушалась не только я, но и мое тело. На какое-то время оно перестало докучать своим навязчивым желанием, но только на какое-то. Я громко спросила у сына, не хочет ли он вернуться, ведь запасных шорт у нас нет. Однако ребенок, который стремится в туалет в самых труднодоступных для этих целей местах: вагон метро, очередь на посадку в самолет, пробка по дороге с дачи, – выдал решительное нет, пи-пи он не хочет. Я его легонько ущипнула, и он почти крикнул, кажется, мою любимую фразу: «Сказал неть! Ну сто непонятно?».

Благо туалет нашелся до необратимых последствий. Так как запасных шорт не было и у меня. Теперь можно было спокойно слушать журчание фонтана, который уже виднелся дельфиньей струйкой воды впереди. Цель нашего путешествия заслонял лишь ларек с мороженым. Жанна остановила шеренгу и стала считать нас по головам. Я сказала: «Мне не надо, стараюсь минимизировать употребление сахара». Она улыбнулась.

 Сын довольно уминал сладкую вату, и я с умилением смотрела, как розовое облако на его леденечных губах превращалось в липкий пластилин. Но тут перед моим лицом появилась непроницаемая черная надпись «Эскимо». Брикет с мороженым держала рука, на которой красовалось кольцо с внушительным рубином. Жанна премило улыбалась своими алыми губами.

– Нет, – повторила я. – Спасибо, но я не буду есть мороженое.

Однако рука не меняла положения, подмигивая красным хрусталиком.

–  Нет, ты будешь есть мороженое, – говорила Жанна, на которую я не смела поднять глаз.

Я ни разу не взглянула на нее, ни когда ела мороженое, ни когда безмолвно шла обратно. Девочки снова смотрели на меня с сочувствием. А зря. Их мне было жаль, куда больше. Я с утра могла прыгнуть в машину и умчаться туда, где Жанны взаправду не будет в поле моего зрения. У них такой роскоши не было…

В общем, как и следовало ожидать, за семейным рулем Заварянов находился отнюдь не мужчина. И даже если Жанна когда-то и стояла, пока ее муж вкушал пищу, ел супруг именно то, что говорила ему она. По-другому быть просто не могло.

Уже в Москве мы встретились с Лианой у меня дома.

–  Ты видела, да? –  спрашивала она, впервые не изъявив с порога желание приготовить что-нибудь простенькое в количестве трех – пяти блюд. Я сразу поняла, о чем она, и присела рядом, впервые не налив чаю.

–  Д-а-а-а… И как ты живешь?

–  Выживаю, – вздохнула она. Я погладила ее по ссутулившейся спине.

–  Я и замуж-то не хотела. По крайней мере, за него. Была влюблена в другого.

Разговор набирал интересный оборот. Я предложила Лиане что-то посерьезнее чая. В конце концов, мы только вернулись с моря, в компании с ящиком южного вина. Она не сразу ответила свое решительное нет.

–  Я увидела Артура в мой день рождения. Мне всего-то исполнилось девятнадцать, – рассказывала Лиана, сконцентрировав взгляд на пустом столе. – Мои родители пригласили его семью. Он мне визуально понравился, но не более. Жанна была так мила и приветлива! Говорила, как хочет для сына только армянскую невестку и что жить в Москве – одно удовольствие. Уже через месяц были смотрины.

–  Смотрины?

Далекое книжное прошлое слало мне в этот момент привет…

(11 оценок, среднее: 3,91 из 5)

Загрузка…