Мурат Уали

Отрывок из романа “Выдержит ли Боливар?”

Пролог
В день равновесия Света и Тьмы весеннего месяца взросления листьев эпохи энеолита на берегу степной реки Иманбурлык на ритуальную площадку-майдан сходились жители поселения. Мужчины разоделись в свои самые короткие кожаные юбки и длинные чапаны, на пояс нацепили ремни с кремневыми ножами, на шею – ожерелья из клыков и когтей убитых животных; женщины были скромно одеты в длинные холщовые платья и кожаные распашные камзолы. В центре майдана стоял тотемный столб с лошадиным черепом на верхушке и два бубна: один большой из лошадиной шкуры, натянутой на деревянный обруч, другой поменьше – из волчьей шкуры с резонатором. Собравшиеся жители волновались и шумели в ожидании главного ритуала дня – забоя священных животных и последующей трапезы, но служителя культа ещё не было. Трое мужчин стояли наготове над тремя жертвенными лошадьми, лежащими со спутанными ногами.
Нараставшее нетерпение прорывалось криками и воплями:
— Эй забойщики, шевелитесь! Жрать хочется!
— Где эта Лошадиная Грива?
Седобородый старший забойщик с по имени Пятнистая Змея, поднимая руки, успокаивал соплеменников. Наконец, когда тень тотемного столба подошла к отметке «середина дня», послышались радостные возгласы:
— Вон он… Идёт. Идёт!
Толпа расступилась. В длинном балахоне из полос лошадиных шкур, перехваченном кожаным ремнём, на котором висели костяные лопатки для гадания, с длинными волосами, собранными в «конский хвост», в кожаной шапке, украшенной рогами оленя и с посохом в руках на ритуальную площадку вышел шаман племени. За ним в кожаной маске, имитирующей лошадиную морду и с горшком магического напитка хумус, приготовленного из кобыльего молока, шла старшая жена, за ней – младшая в такой же маске и сын-подросток с короткими палками в руках. Отец семейства, встав возле столба и подняв руки и лицо к небу принялся выкрикивать благодарности Дневному светилу.
Его старшая жена-шаманка, отпив глоток из горшка, дала отпить сыну, а затем передала младшей жене-тукал, а сама медленными шагами, несколько раз обошла столб. Сын-бубенщик ловко подбросил и поймал одну палку, другую, ударил в большой бубен, потом в малый, затем ритмично заколотил то в один, то в другой, то в оба одновременно. Протяжные низкие звуки большого бубна: Дуумм – Дуумм – Дуумм, смешиваясь с короткими и отрывистыми звуками малого: бам – бам – бам, – поплыли над площадкой.
Шаманка, потряхивая головой и перебирая руками, начала двигаться быстрее, а потом и вовсе сняла мешающие одежды и осталась в одной набедренной повязке. Тукалка, отпив и отставив горшок, тоже сняла лишнюю одежду, и две женщины, как кобылицы, блестя намасленными лоснящимися телами, закружили одна за другой вокруг тотемного столба по ходу Дневного светила. По толпе пронеслись крики восторга, хлопки в ладоши, улюлюканье. Бубенщик по имени Большая Колотушка убыстрил темп ударов. Несколько молодых женщин, сбросив одежды, присоединились, образовав хоровод, и табунчик молодых «кобылиц», самозабвенно топая ногами и потряхивая грудями, поскакал по площадке.
Тут в танец вступил шаман, и, как жеребец, широкими шагами высоко поднимая ноги, обошел столб против хода Светила.
«Дуумм – бам. Дуумм – бам… бам – бам – бам – Дуумм», – звучали бубны.
«Навруз! Навруз!» – выкрикивал шаман.
Воткнув посох в землю, он взял горшок, плеснул хумус на тотемный столб, а затем эффектным движением допил остатки, перевернул, поднял двумя руками над головой и бросил на землю.
Глиняный сосуд – вдребезги. Толпа восторженно запрыгала и завопила. Молодые парни, как жеребцы за кобылицами, тоже поскакали вокруг столба…
— Иии-го-го-го!.. Иии-го-го-го!.. Иии-го-го-го!..
— Хоре-хоре хей-а-а! Хей-а-а!
Народ, отвлеченный от голодных мыслей, с упоением танцевал и веселился, приветствуя пробуждение природы и наступающий Новый год.
Наконец, по знаку отца Большая Колотушка прекратил колотить, шаман обошёл лежащих жертвенных лошадей и, размахивая посохом и окуривая пучком травы, прокричал над каждой:
— Прости, священное животное! У тебя нет вины, а у нас нет еды! Чик – чик!.. Кет – кет!.. Чик – чик!.. Кет – кет!..
Души жертв поскакали на небеса для реинкарнации, а забойщики: Пятнистая Змея, Крестовый Узор и Твёрдое Дерево с весёлыми возгласами, взмахивая кремневыми и костяными ножами, принялись за дело…
Пока они разделывали туши, шаманки вынесли на майдан большой чан-сабу, наполнили его хумусом, и жители жадно набросились на магический напиток, зачерпывая деревянными чашками. Женщины из клана забойщиков под руководством рыжеволосой Лисьей Спинки, очистили и промыли лошадиные внутренности; в желудки заложили мясные кости, уплотнили филейными кусками, приправили диким луком и уложили в приготовленную неглубокую яму, выстланную листьями; сверху аккуратно обложили камнями, присыпали землей, а сын шамана разжёг костер.
День уже клонился к вечеру, когда по команде служителя культа лошадиные желудки достали, положили на расстеленную на земле лошадиную шкуру и разрезали. Обнажившиеся и дымящиеся куски мяса, сварившиеся в собственном соку, выглядели изумительно аппетитно и источали дразнящий аромат. Мужчины и женщины с радостными возгласами и голодным остервенением набросились на мясо. Их здоровые и крепкие зубы с жадностью вгрызались в большие жирные куски, пальцы отдирали волокна от костей и отправляли в ненасытный рот. Давясь и урча, почти не жуя, глотали они долгожданную конину. От больших кусков оставались лишь белые трубчатые кости. Подростки разбивали их камнями и жадно высасывали костный мозг. Обглоданные огрызки кидали собакам, которые кружили вокруг, ловя на лету сухожилия и подбирая разбитые кости.
Хмельная трапеза была в разгаре. Красные лица, ненасытные взгляды, высунутые языки, двигающиеся кадыки мужчин и смачно жующие рты женщин. Каждый насыщался, как хотел и как мог. Желтый жир стекал и капал с бород и подбородков; опьяневшие и насытившиеся тут же падали на землю и засыпали; мужчины покрепче уводили своих жён в кусты; молодые парни гонялись за чужими жёнами, которые делали вид, что убегают подальше, а оттуда, где их настигали, слышалось игривое повизгивание… Ликовал и веселился весь народ!
Крестовый Узор – рослый бородатый мужчина средних лет тёрся возле молодой женщины – своей добычи, которая недавно досталась ему от набега на соседний лесной народ. У худой пленницы была смуглая кожа, черные волосы и труднопроизносимое сложное имя. Её молодость и дикие черные глаза неудержимо влекли, но забойщик не хотел брать дикарку силой. Он называл её Эсти по имени её варварского племени, приносил и отдавал ей куски мяса получше, наблюдая, как она их с жадностью поглощает. Охмелевшая от пьянящего хумуса и обилия пищи, она была на седьмом небе. Слюни капали изо рта, радость и довольство сочились из глаз. В этом племени коневодов ей впервые в жизни давали в руки лучшие куски мяса, а не отбирали с криком и руганью, как её лесные соплеменники. Не успев к этому привыкнуть, она смотрела на своего чернобородого мужчину с изумлением и восторгом. В этот разгульный день Навруза оставлять в одиночестве молодую женщину, которая должна стать младшей женой, было небезопасно. Стоило забойщику отойти за очередным куском мяса, как старший коллега – Пятнистая Змея схватил её за руку и поволок за собой. Женщина жалобно закричала. Вот старый козёл! Седина в бороду – бес в ребро. Крестовый Узор, перехватив мясо зубами, быстрым рывком настиг наглеца и отобрал свою добычу.
Эсти, вырвавшись из чужих рук, благодарно прижалась к своему бородачу. Какой большой и сильный, какой забойный Забойщик из клана забойщиков! Как он валит страшных тарпанов, даёт ей куски мяса и не даёт никому в обиду. Её обычно хмурый и озабоченный вид смягчился, рот сам собой растянулся в оскале зубов и кровь быстрее заструилась в жилах. Вот кто должен быть её мужем, её хозяином…
Сула или Лисья Спинка – старшая жена забойного забойщика сама белая и рыжая назвала эту молодуху Чернушкой и, глядя на мужа, ревниво фыркала, а парень, подскочивший к ней с желанием увести в кусты, так получил по рукам, что завыл от боли. Назвав мужа жеребцом, она увела трёх дочерей в жилище-шошалу. А довольный бородач повёл пленницу-тукал в кусты…
Шум и гам пиршества продолжался до поздних сумерек. Наконец, долгий весенний день закончился, и уставшее Дневное светило отправилось спать в объятия Ночной тьмы.

(4 оценок, среднее: 4,00 из 5)

Загрузка…