Страна : Казахстан
Издал в Казахстане три поэтических сборника “Структура боли”, “Город для сумасшедших”, “Ветер с улицы”, а также книгу документальной прозы “Путешествие в Иран”. Тираж книги “Ветер с улицы” был уничтожен цензурой и стал причиной преследований. Являюсь автором пьесы “Абай-4”, которая запрещена для постановки в Казахстане. В течение 40 лет занимаюсь журналистикой, литературной работой и общественной деятельностью. Защитил диссертацию в Ленинградском горном институте диссертацию по вопросам экологии. Долгие годы работал в газетах, на радио и телевидении. Принимал активное участие в политической жизни страны. Выдвигал свою кандидатуру на пост Президента. Преподавал в крупнейших университетах Казахстана. Создал несколько документальных фильмов об общественно-политических процессах в Индии, Малайзии и Турции. Основал Союз мусульман Казахстана и Мусульманский комитет по правам человека в Центральной Азии. Имею большое количество публикаций по вопросам культуры, политики, религии и образования.
Country : Kazakhstan
Отрывок из малой прозы “Локальный апокалипсис”
В один прекрасный день правительство сбежало из страны. Все министры и заместители, маршалы и генералы, МВД и КГБ. Вся правящая верхушка. Сбежали, прихватив секретарей, помощников, родственников, лакеев, любовниц; прихватив все наворованное добро. Все до копейки! Унесли все, что было возможно. И осталась страна без правительства. Рано утром народ проснулся, а правительства нет. И было это утро таким тихим. Все удивляются, думают с чего бы это. Не слышно заводских гудков, никто не кричит, не требует. Даже радио и то молчит. Никто никого не агитирует, не передает последние известия. Народ протирает сонные глаза, и не понимает что случилось. В чем дело? Все по привычке пошли на работу. Еще по инерции что-то вращалось, выпекался хлеб в пекарнях, выплавлялась сталь в мартенах. Но почему такая тишина? Не сразу люди поняли в чем дело. Дикторы на радио и телевидении в замешательстве. Директивы никто не спускает, говорить нечего. И тогда решили с утра до вечера показывать по телевизору мультфильмы. Утром для детей, вечером для взрослых. По радио гнали только симфоническую музыку. Все выжидали. Рисковать никто не хотел. Ждут день, второй, третий… А правительства все нет и нет. Никто не возвращается. А народ все ждет и ждет, и не знает что ему делать.
А правительство тем временем обживалось за границей. Расставляло мебель в доме, подыскивало работу, решало куда бы вложить награбленные миллионы. Возвращаться никто и не думал. Все сменили фамилии, паспорта, сделали пластические операции, чтобы никто не знал. Политикой больше не занимались. Всем это порядком надоело. Да и не нужно это было здесь никому. Страна, благосклонно их принявшая, гарантировала полную безопасность и анонимность проживания.
А в покинутой стране народ стал мало-помалу соображать. В головах у многих с трудом начали включаться давно забытые механизмы. Со скрежетом завертелись заржавевшие шестеренки. Не у всех, конечно, а в основном у начальства, которое сбежать еще не успело. Люди все решали по привычке, ибо велик был страх как бы чего не наделать. А вдруг правительство вернется и тогда всем крышка! И чтобы подстраховаться, решили все сделать по-старому. Собрали съезд народных депутатов и решили выбрать правительство. «Что вы!!! Что вы!!! — закричали многие в ужасе, озираясь по сторонам. — Нельзя этого делать! Все места заняты, а указа об отставке не было. Нельзя нарушать конституцию!»
«Но, может быть, тогда кандидатов в правительство выберем?» — робко предложил кто-то. На него опять зашумели с негодованием. И тогда после долгих дебатов решили выбрать кандидатов в кандидаты. Голосовали по привычке дружно и единогласно. Резолюцию приняли целиком и полностью. Никто не возражал. Оказавшись перед свободой выбора, все вдруг страшно испугались. Сейчас страна ввергнется в хаос! Начнется гражданская война! Нет, пусть лучше будет порядок. Какой угодно, но порядок.
Иначе гибель. Народ в те дни по городу ходил только строем. Все разом записались в народную дружину, ополчение. Все надели красные повязки. Народ подумал, что началась революция. А раз революция, надо ходить строем и строить баррикады. Улицы были перегорожены. Для виду перевернули несколько автобусов. Но так как баррикады никто не штурмовал, их вскоре оставили и теперь на них играли дети. На улицы выехали танки и бронетранспортеры. Милиция вооружилась большими дубинками. Но так как разгонять было некого, все просто ходили, разгуливали по улицам. Потом со скуки начали играть дубинками в лапту и городки. На всякий случай над городом летали самолеты, выбрасывая листовки, окуривая подозрительные районы слезоточивым газом. Все вокруг чихали и сморкались. Люди ходили в противогазах. И все же никто не возмущался. Все думали, что так и надо. Порядок надо поддерживать, чтобы не случился переворот. Все упорно ждали правительство. Никто ничего не объяснял. Точнее, временами, кто-то пытался объяснить ситуацию. Выдумывали кто во что горазд. Одни говорили, что правительство размышляет. Сидит и думает днем и ночью над судьбой народа, решает мировые проблемы. Центральные газеты в те дни решили делать обзор газет прошлых лет. Более подробно стали писать о погоде. Теперь ей отдавали две, три, а то и четыре страницы. Погоду подробно описывали, анализировали, предсказывали. Было создано министерство метеорологии, которое подсчитывало, сколько капель дождя выпадает в минуту, в час, в год. Устраивали конкурсы на лучшего знатока погоды… Другие говорили, что все это происки ЦРУ, и надо повышать бдительность. Повышать каждый день, повышать бесконечно. Бедный народ вообще лишился сна. Агентов ЦРУ искали в подвалах, на чердаках. Все вокруг ходили с миноискателями. Всем казалось, что государство хотят взорвать изнутри. Люди надели бронежилеты и каски. Мало-помалу все начали вооружаться. Но так как приказа раздать оружие населению не было, люди вооружались палками и кухонными ножами. Личный транспорт переделывали в танки и бронетранспортеры. По ночам все стреляли в воздух, отпугивая вражеских агентов, словно это волки, крадущиеся к овечьей отаре. По городу бродили самые нелепые слухи. Говорили, что враги взорвали аэропорт, и они уже на подходе. Люди начали рыть окопы, изготавливать пушки. Пороха не было, его начали изобретать. Все помогали, подбадривали друг друга. Говорили, наше правительство молча наблюдает. Это оно дает нам указания. А потом как возьмет, как выступит по радио и телевидению, скажет: вот какой у нас прекрасный народ, вот какие у нас героические люди. И будут всех награждать орденами и медалями. А там, глядишь, и премию дадут, квартиру без очереди. Введут льготы для участников боевых операций. У людей появилась надежда. Все начали облегченно вздыхать.
В армии тем временем объявили боевую готовность № 1. Так как высшее начальство сбежало, командовали теперь только полковники и лейтенанты. Армия жила на боевых позициях и в снег, и в холод, мужественно перенося все невзгоды. Но так как на армию никто не нападал, а лежать в окопах без движения было холодно, решили устроить учения, максимально приближенные к боевым: с грохотом, пальбой, атаками и контратаками. Учения были ожесточенными, потому что все знали: решается судьба страны. А еще для того, чтобы больше страха на врага нагнать. Стреляли, правда, патронами холостыми, но зато в рукопашных сражениях били друг друга прикладами по головам по-настоящему. Дни и ночи продолжались эти невиданные учения. Участвовали все рода войск. С ревом проносились самолеты. Танки утюжили окопы. Выбрасывались парашютисты. И до того они исколошматили друг друга, что, в конце концов, вся армия полегла на бранном поле. Вся армия лежала и охала от боли. Санитары работали, не покладая рук, перетаскивая раненых, перевязывая их бесконечно, вливая донорскую кровь. Люди проявляли чудеса героизма.
А сбежавшее правительство тем временем прилично обстроилось, обзавелось роскошными лимузинами и виллами. У каждого было свое дело, свой бизнес, капитал. О прошлом вспоминали неохотно. Разве что, когда дела шли неважно. Кто-то вылетал в трубу, прогорал, пропивал свои деньги. В общем, в конце концов, начали они изредка поглядывать в родную сторону и помышлять: «А нельзя ли там еще чем-нибудь поживиться?». Смотрели сначала издалека, осторожно, потом все смелей, и вот уже засылали разведчиков проведать: «Как там насчет возвращения? Примут ли блудных отцов своих?» А в стране все шло по-прежнему. Народ твердо верил, солдаты непоколебимо стояли на рубежах. Но брожения все же происходили. Кто-то начал подозревать, что не все здесь чисто. «Почему нас дурачат?» — спрашивали люди. Требовали разобраться, провести референдум. Временами начинали бастовать, объявляли голодовки. Кто-то упорно сеял смуту в народе. А правительство все не объявляется. Никто уже ничего не мог толком объяснить. Если это трудовой отпуск, то давно пора ему закончиться. Если это командировка, почему не пишут газеты? Сообщения о погоде в центральных газетах к тому времени занимали все страницы от начала до конца. Погоду предсказывали на каждую секунду и на тысячу лет вперед. Мультфильмы по телевизору уже всем порядком надоели, а создавать новые приказы никто не давал. Люди начали выражать недовольство. Правительству слали письма со всех концов страны. Ответов, однако, не было. И в один прекрасный день, когда терпеть стало невмоготу, собрался народ у правительчтвенных ворот, взял в руки огромное бревно и начал таранить ворота. Долго били, били и наконец разбили. Ворвались с криком «Ура!». Ну, думают, выручим наше правительство. Сидит оно, наверное, как девица в темнице. Открывают двери… А там дверей несчетное количество. Входят и выходят, ищут, кричат, просят отозваться. Заглядывают в чуланы и погреба. Да только никого не могут найти. И тогда остановились они и решили созвать второй съезд народных депутатов. Опять начали думать. Как же быть? Куда девалось правительство? Где его искать? Думают, думают… ничего придумать не могут. Строят всякие догадки. Одни предлагают еще подождать, другие ждать не хотят. Предлагают объявить крестовый поход и идти за синее море, освобождать из неволи наше правительство. Никак не могут прийти к единодушию. Никак не могут договориться. Голосуют бесконечно. Что делать? Головы у всех распухли. Тогда решили объявить международный розыск. Может быть, выехало наше правительство куда-нибудь на целину или в Сибирь и заблудилось где-нибудь в тайге. Начали искать. День ищут, Второй… Не могут найти. Что делать? Кто-то высказал догадку: «А может быть, их выкрало ЦРУ?». Начали искать за границей. Объявили розыск, предложили вознаграждение. Кто найдет и доставит в целости и сохранности, тот получит 10 тонн золота. Подключился ИНТЕРПОЛ… Сыщики со всего мира. Искушение огромное. Десять тонн золота! Такого приза никто еще не получал. Все думали: «Какая бесценная утрата!».
Да только все впустую. Правительство как сквозь землю провалилось. Что делать? Вот проблема. В открытую признаться тоже не хотят. Ну, представьте себе, заявить на весь мир, на всю страну, что потерялось правительство. Словно это пуговица от пиджака или медный пятак. Розыск тоже вели, не раскрывая карт. Так, намекали… Что-то вроде этого… Может быть… На вопросы не отвечали. В конце концов, выход все же нашли. После, долгих совещаний за закрытыми дверями объявили: Правительство ушло в отставку по личной просьбе и по состоянию здоровья. Решили избрать временное правительство. А вдруг старое еще вернется?! Рисковать никто не хотел.
А правительство тем временем сидело за границей, в богатой стране и посмеивалось негромко: «Ну, дураки! Ну, олухи!» Потом все громче. И вот уже балдели до упаду. Так и шла себе жизнь. Да только решило однажды правительство все же вернуться обратно. Богатства в стране к тому времени поднакопились… Только как это сделать? Какой Предлог найти? Как объяснить долгое отсутствие? Думали, думали и придумали. Скажем, что подрывали устои капитализма. Вели тайную борьбу… Пропагандистскую работу… Сказано, сделано. Сели в самолет и прилетели в столицу, и прямым ходом в дом правительства. Стучат в ворота. А оттуда спрашивают: «Кто там?». Они отвечают: «Это мы, правительство страны! Вернулись из загранкомандировки». Им говорят: «Предъявите удостоверения». А удостоверения у них просрочены. Говорят им: «Идите в канцелярию и продляйте». Пошли они в канцелярию, а там не продляют. Говорят, нужна виза начальника. Кинулись к начальнику, а его нет, в командировке… И тогда решили они идти в народ. Вышли на центральную площадь и начали кричать: «Браться! Да здравствует родное правительство! Народ и правительство едины. Ура! Ура!». А люди проходят мимо, и никто не обращает внимание. Те, кого это заинтересовало, собрались вокруг и смотрят, разинув рты. Ну, думают, несанкционированный митинг, сейчас будут ругать правительство. Стоят, слушают, и не понимают. Одни восхваления. А тем временем соответствующие органы передали наверх, что на центральной площади митинг. Сверху спустили приказ: «Если официального разрешения нет, немедленно разогнать». Окружили площадь спецвойска. Народ испуганно заметался, никого не выпускают. Ворвались в толпу милиционеры с дубинками начали крушить всех налево и направо, и агитаторов, и слушателей. Потом затолкали всех в грузовые машины и повезли в тюрьму. Члены правительства оказались в одной камере. Сидят, сокрушаются: «Ну, надо же… Зачем мы сюда приехали?! Ах, как нехорошо! После райской жизни на тюремные нары, на баланду тюремную… Ах, как нехорошо получилось! Горюют, жалеют… Думают, вот жадность фраера сгубила. Жили ведь не тужили…».
Тут загремел засов на дверях, и начали вызывать всех на допрос. Встрепенулись члены правительства. Ну, думают, последний шанс. А сами друг на друга поглядывают, размышляют… А не заложить ли своих товарищей? А вдруг кто расколется? Ведь кто больше всех заложит, того, наверное, и пощадят. И начали они на допросах резать правду-матку. Уверяют следователя, что они — самые, что ни есть настоящие, члены правительства. Все грехи выложили, всю подноготную. Следователь испугался. Ну, думает, влип! На всякий случай позвонил на верх. Оттуда прислали человека, потом еще одного, потом целую комиссию. Смотрят, проверяют со всех сторон. Хотят убедиться, не обманывают ли их. Просвечивают на рентгене. Заглядывают то в рот, то в зад… Проводят всякие тесты… Каверзные вопросы задают и удивляются. Оказывается, все государственные тайны знают. Не по себе стало тем, кто на верху. Ну, думают, пришел час расплаты, настал божий суд. Засуетились, задергались… Начали бумаги рвать, сжигать… Кого-то увольняют, кого-то вновь принимают… Кто-то высказал шальную мысль: «А может, похоронить их, и концы в воду… Тайком, чтобы никто не заметил… Народ-то вроде привык и не вспоминает… Не хочется уходить с насиженных мест». Другие на них как зашикали. «Что вы?! Что вы?! Мы ведь у них под колпаком! Они специально проверяют нас на моральную устойчивость. Не поддавайтесь на провокацию! Надо немедленно вернуть наше родное правительство…». «А куда же мы тогда? Ведь уволят же нас» — не унимались третьи. Все высказываются откровенно, не таясь. А чего стесняться? Вопрос жизни и смерти. Время от времени кто-то подходит к двери и прикладывает ухо… Не подслушивает ли кто? Долго думало временное правительство… И хочется, и колется… Да чего там говорить… Ах, какая щекотливая ситуация получилась!
А правительство, которое сидело в тюрьме, впало в уныние. Кто-то не выдержав заплакал навзрыд, другие начали ссориться между собой. Кто-то стремится занять нары получше, кого-то сгоняют к параше… Ругаются, кричат, обзывают друг на друга нелестными словами: «Вор! Взяточник! Диктатор!» Некоторые вообще начали маразмировать — занялись кто онанизмом, кто гомосексуализмом… Все тайные пороки начали всплывать на поверхность. Тяжело было на душе, подсчитывают последние дни. Потом решили нагуляемся, порадуемся напоследок. Умирать так с музыкой!! И начали петь, танцевать… Потом завязалась драка… В конце концов, расквасили друг другу носы, сели по углам и начали рассуждать вслух кого куда пошлют и какие сроки дадут. Кто-то начал писать прошение о помиловании, крупицы надежды еще были…
(1 оценок, среднее: 1,00 из 5)