Галина Ширяева

Отрывок из  исторической прозы “Азиатские хроники Анны”

Глава 8. Невероятные приключения Петра

 В центре зала стоял мужчина в простом халате и потертой тюбетейке. Его руки были стянуты грубой веревкой.

Взгляды Анны и незнакомца встретились, и мир вокруг нее рассыпался на осколки.

— Петечка, родной мой! — вырвался из ее груди крик, полный боли и счастья.

Анна рванулась вперед, готовая преодолеть любые преграды, но стража, подобно живой стене, встала на ее пути. Их копья, скрестившись, образовали решетку, отделяющую ее от самого дорогого человека.

— Аннушка, не волнуйся, все хорошо, — голос Петра, спокойный и уверенный, как бальзам, пролился на ее израненную душу. Затем он повернулся к эмиру, и в его тоне зазвучала сталь: — А вам не стыдно было брать женщину в заложницы?!

Эмир, до этого момента хранивший царственное молчание, вскочил со своего трона. Его глаза сверкнули, подобно отточенным кинжалам.

— И кто это говорит? Человек, который украл мои драгоценности! — воскликнул он, начиная мерить зал нервными шагами. Каждый его шаг отдавался эхом, словно удары судьбы.

— Я ничего чужого не брал, — ответил Петр твердым голосом.

— Так где же они?! — эмир уже не скрывал своего гнева, его крик был подобен реву пустынного ветра.

Пётр на мгновение замер, словно собираясь с мыслями. Затем, глядя прямо в глаза эмиру, произнёс: — Они спрятаны в пустыне.

Перед его глазами вновь предстала та тревожная весна, и он мысленно вернулся в апрель 1918 года, когда раскалённые пески Кызылкума хранили не только зной, но и тайны.

Лучи солнца золотили крылья биплана, рассекающего воздух над бескрайними просторами пустыни. Петр уверенно вел машину, ожидая скорого завершения полета. Погода была отличная, небо без единого облачка, так что никаких неожиданностей ждать не приходилось. Вдруг Петр заметил, что немного отклонился от курса. Он хотел повернуть биплан на нужное направление, но внезапно мотор издал звук, похожий на предсмертный хрип умирающего зверя. Он закашлялся, стремительно бросая обороты, и вскоре замолк совсем. Сердце Петра сжалось от осознания неминуемой катастрофы.

«Только этого не хватало!» — процедил он сквозь стиснутые зубы, лихорадочно оценивая ситуацию.

Бескрайняя пустыня Кызылкум расстилалась внизу, словно огромный золотисто-красный покров. Это дало призрачный шанс на спасение. Петр обратился за помощью ко всему своему мастерству, чтобы посадить неуправляемую машину.

Биплан, словно норовистый скакун, ударился о землю, подпрыгнул и помчался вниз, вспарывая песок и оставляя за собой глубокие шрамы на лице пустыни. Но мягкий песок, словно сжалившись, быстро остановил неистовый бег самолета.

Выпрыгнув из кабины, Петр почувствовал, как ноги утопают в горячем песке. Сорвав защитные очки, он стал осматривать самолет — оказалось, что поврежден маслопроводный шланг и все масло вытекло. Петр лихорадочно перебирал варианты спасения. Идея превратить лист фанеры с фюзеляжа в подобие лыж вместо шасси сразу отпала — взлететь с песка всё равно не получится без масла. «Лучше остаться у самолета, — решил он. — Когда обнаружат мое опоздание, начнут искать. Придется экономить последнюю флягу воды и остатки еды. Холодные ночи в пустыне — это испытание, но я справлюсь».

Размышления Петра прервало неожиданное открытие. Один из сундуков при посадке вылетел из самолета, и его содержимое рассыпалось по песку. Подойдя ближе, летчик замер в изумлении.

Перед ним лежали сокровища невероятной красоты. Царская диадема, усыпанная алмазами и сапфирами, сверкала, словно звездное небо. Изящный браслет с рубинами, казалось, был создан самой природой. А изумрудные серьги! Они завораживали, словно глаза сказочной змеи.

Петр с трудом оторвал взгляд от драгоценностей. Их красота пленяла, но в то же время пробуждала тревожные мысли. Внезапно его осенило.

Все знают, что эмир Саид Алим-хан не глупый человек. Он понимал, что Советская Россия не оставит его в покое, несмотря на соблюдаемый им нейтралитет. Эмир заранее готовил пути к бегству и всеми силами пытался вывезти свою казну. Ходили разные слухи, что он свои сокровища вывозит караванными путями на верблюдах. Да, это могло быть правдой. Но ведь длинный караван хорошо виден с воздуха, его легко обнаружить. Может быть, он лучшую часть своих драгоценностей решил отправлять по воздуху небольшими партиями? А может быть, он сговорился с представителями новой власти, и те помогают ему за баснословное вознаграждение? Или эмира заставили отдать лучшую часть сокровищ, пообещав помощь в вывозе остального? Петр не располагал ответами на эти вопросы. Но он точно знал, что всех, имеющих отношение к сокровищам эмира, убивают. Чтобы не оставалось свидетелей.

«В любом случае мне конец. Нельзя оставаться возле самолета и ждать неминуемой гибели. Меня не должны найти».

Взгляд Петра метнулся к россыпи драгоценностей, сверкающими на песке подобно звездам, упавшими с небес. Что делать с этими опасными сокровищами? Судьба, как бы насмехаясь, подбросила ему загадку, решение которой давало право на жизнь.

Окинув горизонт отчаянным взором, он вдруг заметил вдалеке силуэт полуразрушенного строения. То ли древний зороастрийский храм, хранящий тайны огнепоклонников, то ли обсерватория, где мудрецы прошлого вглядывались в бездну космоса. Петр решил, что это знамение судьбы. С решительностью обреченного он схватил один из сундуков, тяжелого от груза человеческой алчности, и, шатаясь, побрел к загадочному строению. Каждый шаг давался с трудом, словно сами духи пустыни противились его намерению.

Добравшись до руин, Пётр осторожно спустился по древним ступеням в прохладный подвал. Один за другим он перенёс туда тяжёлые сундуки, понимая, что времени остаётся всё меньше. Закончив, он завалил вход камнями, чтобы скрыть следы.

И как раз вовремя — небо вдруг потемнело, предвещая песчаную бурю. Ветер налетел внезапно и с такой силой, что Пётр с ужасом увидел, как его биплан медленно погружается в наступающие пески.

Он едва успел укрыться в древнем строении. Прижавшись к холодной стене, он достал планшет и дрожащими руками отметил на карте координаты тайника. За стенами бушевала буря, стирая все следы с лица пустыни.

В полумраке древнего храма Пётр понимал, что должен выжить, чтобы сохранить эту тайну. Впереди его ждала долгая, тревожная ночь.

Утром буря прекратилась. Петр пошел в сторону границы с Афганистаном Через несколько минут был виден лишь силуэт уходящего человека, его заметила лишь юркая ящерка, скользнувшая в мелкую расщелину камня.

После рассказа Петра воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом шелковых занавесей. Каждый обдумывал его необычное приключение. Наконец, Петр, собравшись с духом, продолжил свой рассказ:

— Перейдя границу Афганистана, я продал всё своё имущество и купил местную одежду. Я знал, что меня ищут, поэтому не задерживался надолго на одном месте, переезжая из города в город. Чтобы выжить, я брался за любую работу: водил караваны верблюдов, разгружал товары на базаре, помогал кузнецу в мастерской. Мои руки, привыкшие к штурвалу самолёта, научились делать всё.

— Прости, моя дорогая Аннушка, — его взгляд, полный невысказанной нежности, обращенный к жене, — у меня не было возможности послать тебе весточку.

Анна, чьи глаза наполнились слезами, тихо произнесла:

— Главное, что ты жив, мой родной. Я всегда знала, что ты ни в чем не виноват.

 —  Извините, что прерываю столь трогательную сцену, — в тоне эмира сквозила едва уловимая ирония. — Сейчас вы отправитесь с моими людьми в пустыню и привезете мне сокровища. Всё это время ваша жена будет находиться в безопасности, — добавил он с некоторой угрозой в голосе.

Экспедиция в пустыню длилась несколько дней. Время для Анны растянулось, словно мираж в раскаленной пустыне. Дни, наполненные тревожным ожиданием, сменялись бессонными ночами. Каждое утро она встречала рассвет с надеждой и страхом. В редкие минуты забвения ее преследовали кошмары. Она видела Петра, спускающегося по древним ступеням в темное чрево земли. Его силуэт таял в густом мраке подземелья, и когда он наконец достигал цели, перед ним открывалась пустота. Ни блеска драгоценностей, ни отсвета золота – лишь голые стены и песок, просачивающийся сквозь щели, словно время, утекающее сквозь пальцы.

Она верила, что её муж найдёт выход из любой ситуации. Но эта вера постоянно боролась с недоверием к эмиру. За его учтивыми манерами и восточным гостеприимством Анна чувствовала хищника, готового в любой момент показать клыки. Всё это время её единственным утешением оставался дневник, случайно оказавшийся в сумочке во время похищения. В нём она доверяла бумаге свои мысли, страхи и надежды.

Поэтому, когда экспедиция вернулась, Анна бросилась навстречу. Муж выглядел измождённым, его одежда, волосы и лицо были покрыты песком, но он улыбался.

— Все хорошо? — выдохнула Анна, едва сдерживая волнение.

  —  Все получилось, — ответил он тихо, прежде чем стража повела его к эмиру. Анна, как тень, последовала за ними.

Эмир выглядел довольным. Казалось, что он мысленно перебирает свои сокровища.

— Что ж, Пётр, справедливость должна восторжествовать, — произнёс эмир. — Ты проявил волю и мужество в тяжёлых испытаниях. Поступил как человек чести, и потому все обвинения с тебя снимаются. Вы с женой показали себя достойными людьми, и я хочу сделать вам памятный подарок.

Эмир взмахнул рукой. Слуга принёс поднос, на котором лежали царская тиара, украшенная бриллиантами и сапфирами, и ожерелье с изумрудами. Анна застыла в изумлении — эмир проявил неожиданное великодушие. Отвергнуть такой поистине царский дар было бы не только неразумно, но и опасно. Они с благодарностью приняли подарок.

— Отдыхайте. Завтра вас доставят в Ташкент, — сказал эмир, отпуская их.

(2 оценок, среднее: 5,00 из 5)

Загрузка…