Людмила Дорогинина

Страна : Кипр

Я родилась в Челябинске, в России. После школы окончила музыкальное училище по классу фортепиано и Таллиннскую Государственную Консерваторию получив специальность учителя музыки.
В годы перестройки оказавшись в Германии, в Бремене, стала заниматься бизнесом, а вместе с этим пришли уверенность в себе и внутренняя свобода. Я вспомнила про детскую мечту о рисовании. Окончила школу дизайна в Москве.
Следующий этап моей жизни разворачивался на Кипре. Море, горы и солнце стали той вдохновляющей силой, которая наполнила мой внутренний творческий колодец.
Наконец я родилась как художник! Страх исчез вместе с мыслями о том, что правильно и неправильно, что хорошо и плохо в искусстве. Я следовала своей интуиции и своему инстинкту, как хотела, когда была ребенком. Я начала получать положительные отзывы о своей уникальной технике рисования и яркой, оригинальной цветовой гамме. Я осознала значение музыки на пути к достижению моей цели – поскольку живопись это музыка, а музыка содержит красочное измерение! Я слушаю классическую музыку, когда рисую. Мои работы теперь можно увидеть в книге “ART COLLECTOR’S CHOISE “ book (издано в Лондоне) и на международных выставках: в Нидерландах, Германии, Испании, Тайване, Китае.
В 2020 В Лондоне, из рук Лауреата Нобелевской Премии Мира доктора Паулины Лонг
я получила премию фонда WAW ( Women Appreciating Women) как художник, который вдохновляет.
Я написала мою первую книгу «Розовый дом на холме» и мечтаю, что по ней будет снят фильм. Я пытаюсь ответить на вопросы: Кто ты? Зачем пришла в этот мир? Чему тебя научила жизнь? Достигла ли ты своего пьедестала? Заканчивается ли здесь твоя история или тебя ждут новые открытия?


Country :  Cyprus

I was born in Chelyabinsk, Russia.
I spent four years at the music college, specialising in piano followed by five more years at the Academy of Theatre and Music in Tallinn. I graduated as a music teacher.
Due to the “perestroika” (reforming of the economic and political system in the former Soviet Union) I ended up in Germany, Bremen, where the music teacher surprisingly turned into a business woman! With that came the self-confidence and inner freedom – and I remembered my childhood dream… drawing.
I then graduated from the school of design in Moscow.
The next milestone in my life took place in Cyprus. The sea, the mountains and the sun became that inspiring power that refilled my inner being.
Finally, my creativity was born! The fear was gone, along with thoughts of what is right or wrong, good or bad. I followed my intuition and my instinct, just as I wanted to when I was a child. I started getting positive feedback about my unique painting technique and the bright, original selection of colours. I realise the significance of music on the way to reach my goal – since painting has musicality and music contains a colourful dimension! I listen to classic music when I paint.
My artworks can be seen now in the “ART COLLECTOR’S CHOISE “ book ( published in London). I participate in international exhibitions: in Netherlands, Germany, Spain, Taiwan, China.

In 2020, in London, I received the WAW (Women Appreciating Women) Foundation Award as an artist who inspires others to create from Dr. Pauline Long, Nobel Peace Prize Laureate.
I wrote my first book “The pink house on the hill” and dream that a movie will be made on it. Via this book I am trying to answer the questions: Who are you? Why did you come to this world? What has life taught me? Have I reached my pedestal? Is my story ending here or are new discoveries waiting for me?


Отрывок из рассказа “Вода живая и мертвая”

Игрушечный  деревянный домик с треугольной крышей,  украшенный искусно вырезанными еловыми ветками и шишками, с резной же  дверцей, которая резко открываясь каждые полчаса выпускала наружу нервную птичку, был бережно упакован в коробку, и обмотан клейкой лентой. Подарок обсуждали долго – Ларисе хотелось послать что-нибудь типично мюнхенское. 

Я-то была уверена, что часы с кукушкой – изобретение русское, оказалось  – немецкое.  

В графе «получатель» значилось:

 Израиль, Мёртвое море, Отель Давид, Пляж,

Хишаму и Давиду…

Я очень люблю путешествовать. А кто не любит, скажете вы. Особенно весело мы путешествуем с дочерью. 

Она всегда и везде старается окружить себя максимальным комфортом: и в большом и в малом. И тут важны мелочи. У неё всегда с собой лучший кофе и чай, особые одноразовые фильтры и любимая чашка. Я бы в жизни не потащила чашку, но от её кофе не отказываюсь. А ещё, у неё есть искренний интерес к людям. Она подмечает детали разговора и поведения, видит что-то главное.  С ней интересно. 

Ну а я тащу её из постели в дальние походы. Смеюсь её шуткам. Так что со мной тоже хорошо.

На этот раз мы встретились в Израиле, а именно, на Мертвом море.

Ей нужен был бром, но это отдельная история.

Несколько побитых временем и солью отелей на узкой прибрежной полосе, теснимых к воде желтыми, безжизненными на вид горами, незаконченные строения, облепленные рекламой – местный торговый центр – вот и весь курорт. 

Меня встретил палящий зной, стоящего в зените солнца, горячий суховей, и даже на вид раскалённый асфальт у входа в отель: тридцать девять в тени, и это в ноябре.

Лариса «дышала» здесь уже целую неделю, перезнакомилась с персоналом, отбиваясь от упорного внимания мужской его составляющей.

– Я замужем и у меня прекрасный муж, – повторяла она одну и ту же фразу.

Но время от времени кто-то тихонько скрёбся в номер, предлагая снова и снова поменять полотенца, а в ресторане за витриной с десертами застенчивый Ромео подкладывал на тарелку восточные сладости. Безмолвно, но с любовью. 

С балкона нашего номера я увидела бассейн и парк.  Дальше, за территорией гостиницы – асфальтовое полотно единственной автомобильной дороги, прижавшейся к горам, по которой я и приехала сюда на такси из Тель-Авива.  Правее – голубое зеркало моря, обрамлённое кружевной кромкой соли с уходившей куда-то в сторону по морю грязновато-белой то ли дороги, то ли насыпи. 

– Пойдём завтра с утречка пройдёмся по этой дорожке, – не ожидая, впрочем, ничего волнующего от этой прогулки, предложила я дочери. 

– Ой нет, ради Бога, не буди меня, – ответила дочь, – у меня расписание. В семь на пляж, а потом на завтрак. Сходи одна.

Ну что же, ничего нового.

Я покинула спящий отель ещё в предрассветных сумерках. Вход на насыпь преграждали ржавые ворота, закрученные толстенной ржавой же цепью с огромным замком, и лист фанеры с текстом, набранным   загадочной вязью.

Содержание могло означать лишь одно: Стой! Проход воспрещён!  

 Но справа и слева от ворот, протоптанные на солевом насте желтыми от песка подошвами предыдущих смельчаков, пролегали обходные тропки, и я, недолго думая, ступила на опасный путь нарушителя государственной границы. Скалистые берега соседнего не совсем дружественного государства были хорошо видны, значит, должна быть и граница.

Пройдусь немного, тут ведь ходил кто-то, и вернусь.

Вообще-то я трусиха, своеобразная такая: боюсь, но делаю. Дочь говорит, что во мне есть криминальная энергия.

 Небо на востоке, позади иорданских гор, едва заметно начинало светлеть, и впереди, за морем, слегка обозначилась ломаная линия горного хребта.  

Справа и слева от насыпи, образованные солью озера и озерца, пока еще бутылочно-темного цвета, хранили таинственные, застывшие в неподвижности, словно из царства льда и снега, предметы. Постепенно, с каждой минутой, кто-то невидимый прибавлял и прибавлял освещение. Пластиковый стул, унесенный когда-то ветром с пляжа, оброс солью и превратился в ледяной трон, стоящий посреди круглой залы подводного дворца, лежак – сходил за хрустальные сани Снежной королевы,  другие, трудно опознаваемые, но отчетливо видные в прозрачной воде предметы просматривались в теперь уже бирюзовой глыбы.

 Теплый, ласкающий воздух не мешал моей фантазии представлять себе хрустально-ледяное царство.

 Я шла и шла вперед, не в силах остановиться.

 С каждой минутой картина менялась – солнце ещё не вышло из- за гор, но все вокруг стало окрашиваться в нежнейшие тона: появился розовый, потом немного кораллового на соляных островках, добавился желтовато-оранжевый, голубой и бирюза воды стали более нежными, не такими насыщенными. Как-будто талантливый художник, сделав сначала подмалевок, приступил к завершению своего шедевра, наполняя и наполняя его новыми оттенками и нюансами цвета.   Вдруг все озарилось, заблестело, миллионами бриллиантовых искр засверкала соль – солнце взошло! Берег – горы и здания гостиниц, отразился в зеркале воды со стопроцентной достоверностью – где реальность, а где видимость?

Увлеклась, зашла далеко, кажется, что уже рукой подать до иорданских гор.

А где же граница? Сидят, смотрят на меня в бинокли или даже в перископы с противоположных берегов и, если что, «снимут» беззвучной пулей. Нужно возвращаться, хотя так и тянет дальше.  Это есть во мне – желание заглянуть за поворот, назвала бы я.

Все-таки повернула обратно и увидела двоих, идущих мне навстречу. Вроде не военные. Останавливаются, фотографируют.

Итальянцы, муж и жена, здороваются, приветливо улыбаясь. Они приезжают сюда в течение двадцати семи лет два раза в год: у обоих псориаз. Помогают им исключительно бром и солнечные ванны, в море они не заходят. Только так могут держать болезнь в узде. 

– Мы каждый наш день начинаем с прогулки по этой дороге и не можем насмотреться. И фотографируем опять и опять. Граница? Не слышали об этом, доходим далеко, туда, где дорога кончается.

Дорога кончается!? То, что надо! Завтра пойду до конца!

В путешествии главное – прочувствовать «жизнь» нового места, попробовать её на вкус, что возможно только, если ты внимателен к людям. Информация экскурсоводов забывается, а интересные встречи – никогда. 

В семь, пока солнце ещё не поднялось высоко, мы вышли на пляж, в воде, как поплавки на невидимых лесках, уже балансировали курортники. Некоторые  стояли компаниями – хороводиками, ритмично окуная свои тела в масляный, тяжелый раствор соли, который их выталкивал обратно, а они упорно погружались в него опять, громко общаясь, в основном на родном нам с дочерью языке,  частенько вставляя знакомое «беседер».

Посмотрев сделанные мною утром фотографии, дочь произнесла:

– Завтра буди!

Я улеглась головой на резиновую надувную подушечку и отдалась целительному процессу. Просто лежишь на воде и не тонешь. Хоть газету читай. Шавасана!

Но легкое течение упорно подталкивало меня к хороводикам.

– Сеня, ты таки забыл свою панаму, хочешь неприятностей на свою лысину?

– А мы с Абрашей купили вчера грязь за 2,50.

– Это не настоящая, настоящая стоит дороже.

– Как вам понравился завтрак?

– Хороший, кошерный.

– Смотрите, смотрите, она опять с этим арабом: ну как же можно так –просто противно.

– Не успеют приехать и уже шашни заводят, да ещё с кем!

– А ты не смотри, дорогая.

Я приподняла голову: обсуждали, как оказалось, мою дочь.

Будка спасателей – белоснежный, как из соли, крошечный, но двухэтажный деревянный домик – единственное строение на пляже, утопала в цветах и зелени.  Лианы тянулись от заборчика к крыше по натянутым веревкам, цветущие кусты окружали домик по периметру, небольшие клумбы суккулентов, диво-дивное для многих туристов, расположились в горшках вдоль дорожек.

Все это хозяйство – чистые лежаки и пластиковые креслица, тщательно выметенные дорожки,  горшки с цветами, пляж без окурков – было в ведении Хишама. Он принадлежал, наверно, к самой низшей касте гостиничного персонала: «ответственный за лежаки». С ним и «водила шашни», а на мой взгляд, так  просто разговаривала в этот момент моя дочь. 

Всю предысторию я знала из наших телефонных разговоров  ещё до приезда сюда. На этом, таком ничтожно-незначительном  участке трудового фронта, мирно и дружно несли свою службу араб и иудей. Двадцать лет. 

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (12 оценок, среднее: 4,25 из 5)

Загрузка...